– И не подумаю. У меня теперь две совы, - я сложила руки на груди.

– И форма, которую запретили!
– Габриэль требовательно посмотрела на мать.
– Накажи ее немедленно. И пусть разденется!

– Прямо тут? Обратно в сектор травников в белье идти?
– я сделала большие глаза, нарочно играя у сестрички на нервах.
– Я могу, конечно. Не проблема. Я своей фигуры не стесняюсь. И вообще, в моем мире девушки куда раскрепощеннее, чем у вас.

– Хватит!
– Белинда ударила ладонью по столу.
– Замолчите обе!

– Но...
– Габриэль не желала униматься.

– Я сказала: хватит!
– ее матушка вновь грохнула по столу. На этот раз кулаком. Да так, что все вещи подпрыгнули, а фигурка мага в забавной шляпе завалилась на бок.

«Разговор» проходил в ректорском кабинете на седьмом этаже на следующий день после моих приобретений. Я явилась туда при полном параде, в смысле, в новой форме. Однако в компании лишь одной Кармины. Верити решила не брать. Мало ли, что родственницы выкинут. Не хватало, чтобы птичка пострадала в первые же сутки работы на меня.

– Пусть вернет сову, - Габриэль не впечатлил материнский гнев. Правда, теперь она не требовала, а скорее, канючила. Как ребёнок, выпрашивающий сладости, честное слово!

– Не верну, - объявила я.
– Обойдешься.

– Да я тебя!
– сестричка схватилась за костыль, дабы им замахнуться.

– Выйди вон!
– приказала Белинда с ледяной яростью.

– Да пожалуйста, - я поднялась, готовая покинуть поле брани.

Оно и к лучшему. Пусть придумывают наказания заочно. Мне всё равно. Даже половина дня, что я пощеголяла в форме Школы фей у всех на виду, того стоила!

– Да не ты!
– Белинда едва не чертыхалась.
– Габриэль, покинь кабинет. Сейчас же.

Лицо сестрички вытянулось.

– С какой это ста...

Фраза осталась незаконченной. Точнее, прервалась, чтобы продолжиться когда-нибудь потом. Габриэль застыла с открытым ртом, ибо Белинда проделала уже знакомый мне финт: щелкнула пальцами и остановила время.

– К демонам всё, - процедила она сквозь зубы.
– Достали обе.

Я молчала. Выжидающе смотрела на мачеху. Злую, как черт.

– Сядь, - велела она и откинулась на спинку кресла.

Я подчинилась и выпалила:

– Сову не отдам. У нее есть право выбора. И вообще, Габриэль из нее перья выдергивала. Форму тоже не верну. Она теперь моя. Я, межу прочим, половиной гардероба пожертвовала.

Белинда застонала и вдруг... закрыла лицо ладонями. Я вздрогнула, услышав звуки, похожие на рыдания, и только потом сообразила, что мачеха смеется.

– А ты умеешь находить выход из непростой ситуации, - проговорила она, успокоившись.

Я передернула плечами, подумав, что, возможно, понравилась бы Белинде, не будь моим папочкой ее блудливый муж.

– Скажи еще, что мечтаешь остаться здесь на следующий семестр, - добавила она.

– Не мечтаю. Но попытка - не пытка.

– Ты ведь понимаешь, что я этого не допущу, - теперь Белинда глянула строго.
– Почти безжалостно.
– Я могу закрыть глаза на полученную обманным путем форму. В конце концов, твоя предприимчивость меня позабавила. Сову тоже можешь оставить себе. Габриэль, к сожалению, не способна ухаживать за питомцами. Но запомни, ты здесь исключительно до первой сессии. Хоть в лепешку разбейся, не задержишься даже на день.

Я посмотрела на нее, стараясь, чтобы лицо ничего не выражало, а сама вдруг вспомнила сон, который приснился еще до Школы фей. Я видела в нем Белинду и мы, кажется, были союзниками. Безумие, правда?

– Можно идти?
– спросила я монотонно.

– Можно. Только ответь на один вопрос: зачем ты сопротивляешься? Думаешь, я не знаю, что ты взяла книги в библиотеке, а леди Джеральдин провела обряд единения с несколькими из них.

– Вы не первая, кто его задает, - ответила я, нисколько не удивившись осведомленности ректора.
– И я бы могла назвать с десяток причин. Но лучше задам встречный вопрос: вы бы вели себя иначе на моем месте?

Белинда улыбнулась уголками губ.

– Пожалуй, нет. Но это ничего не меняет, девочка. Я всё равно от тебя избавлюсь. Ради всеобщего покоя.

– Своего собственного покоя, вы хотите сказать?
– не сдержалась я и зашагала к двери, понимая, что на этот вопрос Белинда не ответит.

В общей гостиной травников царила суматоха. Парни выглядели не слишком довольными, а девочки собрались группками и шептались. У некоторых на щеках играл румянец.

– Что происходит?
– спросила я у Эшли, сидящей в углу в гордом одиночестве.