– Зато Леград такой красивый теперь!

Мама всплеснула руками, услышав такое от Лейлы, повысила голос:

– А ты помолчи, когда говорят взрослые! Он что у нас? Сын купца? Тысячника стражи? Нет? Так зачем всё это, если он простой чужак в этом городе? Что ты молчишь, Леград?

– А что мне говорить? Это копьё вышло всего в двести пятьдесят монет, меньше половины цены!

– Да какая мне разница?! Лучше объясни, что с тобой происходит!

– Со мной всё отлично! Я беру за рекой богатую добычу. Могу себе позволить хорошее оружие и одежду?

– Можешь, но ты тратишь деньги не туда, куда нужно!

– А куда их нужно тратить? На еду у нас есть, на жильё я отложил!

– А ты подумал о родных? О своих дядях? У тебя ведь их двое! Ты же сам взахлёб рассказывал мне, что за них можно заплатить налог и вытащить сюда!

– Я помню о дяде Ди! И не собираюсь отказываться от нашего родства, но сперва нужно устроиться самим!

– Покупая дорогие тряпки?

– Да что ты прицепилась к ним? – я не выдержал. – Через месяц куплю и вам!

– Да зачем они нам нужны? Разве о них речь? Я не о том тебе говорю!

– А о чём? О дяде Варо? Так, у него ещё четыре года оплаченной жизни.

– А болезнь? Ведь здесь его можно вылечить! Каково мне знать, что он ещё два года будет калекой?

Я не понял, о чём говорит мама.

– Почему два года?

– Потому что деньги нужно заплатить уже через два месяца! Тогда, когда Орден отправит караван за чемпионами. И тогда через год их привезут сюда. Никто не будет лишний раз открывать границу ради такой мелочи.

– Я понял тебя.

Таких подробностей я не знал. Стыдно, всё же в словах мамы много правды. И хорошо, что она не знает, сколько я спустил в прошлый раз, чтобы заставить замолчать девушку в лавке оружия. Конечно, деньги можно достать, быстро и много, даже учитывая, что в ближайшее время я не собираюсь заниматься добычей зверей или трав. Но совать ради них голову в пасть теневой гильдии? На миг я даже захотел, чтобы звери или даже люди нашли и разграбили мой тайник со свитками, тогда не было бы этого искушения. Вздохнул и обречённо сказал:

– Есть ещё два месяца, я добуду деньги.

Мама всплеснула руками.

– Вот только не нужно рисковать ради этого. Особенно, как тогда, в пещере с мадом. Хорошо?

– Хорошо, мама. Сколько там нужно? Ты узнавала?

– Много. Потому и нужно экономить, чтобы хотя бы за год скопить эти деньги.

– Ты же сказала два месяца?

– Леград, ну что ты? – сталь из взгляда мамы ушла. – Это я в сердцах. Я всё понимаю. Это глупцы-соседи думают, что там в лесах зелёная яшма валяется под ногами, забывая, как белели от страха в Нулевом при одном слухе о Монстре в округе.

– Мам, сколько?

Она помолчала и нехотя ответила:

– За переход границы – налог за десять лет.

– Ого! Это если за всех, то...

– Двенадцать или даже тринадцать тысяч. Вряд ли дети взяли много звёзд.

– Ладно, – я замер от внезапной мысли. – А точно берут зелень? Не кровь?

– Точно.

– Уже лучше, – пробормотал под нос и громче добавил, – буду думать.

– И не тратить зря деньги!

– Не буду, не буду.

Я спохватился. Хорош бы я был, если снова на неделю забыл бы об этом. Залез в мешок за фиалом, стараясь не показать обломки копья.

– Мам, я тут купил зелье, – замялся на миг. – Оно от морщин, купил для тебя.

Мама неожиданно засмеялась.

– Так значит я старая и морщинистая?

– Ну что ты! – я смутился. – Ты у меня самая лучшая и красивая!

– Вот уж не поверю, обманщик! Зачем тогда Омоложение?

Подбирать слова оказалось нелегко, в мечтах это выходило гораздо легче.

– У тебя была нелёгкая жизнь, а я с первых дней в Поясе хотел тебя порадовать и купить его.

Мама обняла меня, растрепала волосы.

– Спасибо сынок, вот только не нужно, погляди на меня внимательно.

Я всмотрелся в лицо мамы, следя за пальцем, которым она вела по щеке, внезапно обнаруживая, что нет ни скорбной складки у губ, ни тонких морщинок у глаз, а сама кожа стала светлей и нежней.

– Ты уже пила зелье?

– Вот ещё! – мама рассмеялась. – Тратить на такую ерунду полсотни монет. Нет. Ведь я стала Воином! Ты разве не знал, что каждая взятая звезда на этом этапе продлевает жизнь и омолаживает? Закалка стала Воином, как тут не сбросить десяток лет? Потому я и смеюсь, говоря, что у меня очень «внимательный» сын!