Терри в комнате не было. Спать мгновенно расхотелось. Гведолин умылась водой из кувшина на подоконнике, нашла свое платье, аккуратно развешенное на стуле и почти сухое. Оделась, зашнуровала ботинки и выскользнула за дверь.

Комната, расположенная на втором этаже, выходила на небольшой пролет, напоминающий балкон, огороженный перилами с толстыми балясинами. Тихонько подойдя к краю, Гведолин обнаружила, что с балкона можно прекрасно обозреть всю залу трактира. Стоящего на балконе человека не увидели бы до тех пор, пока какому-нибудь пьяному гостю не вздумалось бы поднять голову к потолочным балкам.

Смех, как и предполагала Гведолин, шел из зала. Несколько столиков оказались сдвинуты. За ними шумно галдели те самые мужчины, напомнившие ей отпетых головорезов. Девицы по-прежнему восседали у них на коленях, жеманясь и хихикая по пустякам. Одна фигура среди шумного сборища показалась ей знакомой. Гведолин присмотрелась и вспыхнула.

Терри.

В одной руке он держал низкий стакан с охряным напитком, другой обнимал девицу, недвусмысленно жавшуюся к нему.

В компании играли в шад-на-дэн. Сейчас Гведолин живо вспомнила название игры, хотя обычно и с третьего раза не могла произнести его правильно. Красные и белые фигурки на деревянной доске в красную и белую клетку. Две армии, два противника. Терри учил ее играть… Но она, хорошо запомнившая правила, так и не смогла понять, как правильно разрабатывать стратегию и ловко менять тактику. Она научилась, но играла посредственно и никогда не выигрывала у Терри. А он никогда ей не поддавался.

За столом друг напротив друга сидели два игрока, остальные оказались в роли рьяных наблюдателей и отчаянных советчиков. Мужчина с длинным кривым носом смешно хмурил, когда делал неверный ход. Его противник — худой сагарец, порой думал слишком напряженно и застывал, как мраморное изваяние Салихмат Белой.

Партия, похоже, подходила к концу. Кривоносый в порыве азарта и явно проигрывая, распихал всех девок со своей лавки. Они пышногрудой стайкой переметнулись на сторону к более удачливому противнику, туда же, где сидел Терри, и теперь Гведолин почти не удавалось разглядеть его льняные жесткие вихры.

Надо вернуться в комнату. Терри прекрасно знает, что делает. Пусть сидит. Пусть смотрит. Пусть развлекается. Что ей за дело? Ведь он ей не муж.

Нет, не муж. Гведолин решительно встала. Откинула незаплетенные волосы назад. И почему-то стала спускаться вниз по ступенькам.

Позже она чрезмерно удивлялась самой себе — зачем она туда пошла? Вот она пересекает полутемную залу, вот подходит к сдвинутым столам и останавливается немного в стороне в нерешительности. Зато теперь слышно, что они говорят.

— Эх, малой, а ты че не ставишь? — едко осведомился у Терри кривоносый, к тому времени уже проигравшийся и с тоской взирающий на то, как сагарец сгребает его серебрушки — играли на деньги.

— Поставлю, — уклончиво ответил тот. — Когда сам буду играть.

Кривоносый заржал:

— Слышь, Густаво, парень говорит, играть умеет.

— Я не глухой, Хинн, сам слышал, — Густаво любовно оглаживал пальцами только что приобретенные монеты. — Чо, сыграешь, пацан, с победителем? Деньжата-то у тебя водятся?

— Найдутся, — спокойно отозвался Терри. Полез за пазуху, вытащил из недр просторной рубахи очень знакомый Гведолин мешочек. Высыпал его содержимое на стол.

Девицы заохали. Мужики скептически покачали головами.

— Ставлю все, — отрезал Терри их сомнения, кивнув на рассыпавшиеся по засаленному дереву золотые тори.

Кривоносый Хинн аж затрясся от нетерпения, потянул худые длинные пальцы к деньгам, за что Густаво треснул его по руке.

— Ты свое проиграл, идиот, нечего руки тянуть, куда не следует. Тебя как зовут, парень?

— Терри.

— Ты уверен, Терри, что хочешь поставить все?

— Более чем.

Густаво пощипали чисто выбритый подбородок. Хмыкнул:

— Тогда ты или дурак, каких много, или мастер, каких мало.

— Вот и посмотрим, — спокойно ответил Терри, разворачивая к себе доску и расставляя красные фигуры по местам.

Застывшую Гведолин, наконец, заметил мужик с бородой и улыбнулся, обнажив желтые зубы с зияющей дыркой на месте одного переднего. Он похлопал по скамье, подманивая Гведолин и очевидно решив, что и она относится к милым девицам легкого поведения.

А Гведолин, наконец, сообразила, на что собирался играть Терри. Этот мешочек они получили от родителей Бри. Деньги, отданные от чистого сердца. Возможно, Терри и отложил про запас несколько монет, но если он сейчас проиграет их все…

Нет, этого никак нельзя допустить.

Гведолин решительно шагнула вперед.

— Терри, — позвала она, удивившись, как звонко прозвучал ее голос в шумной толпе. — Можно тебя?

Он вздрогнул. Не ожидал увидеть ее в такой час? Или за таким занятием? Аккуратно отодвинув в сторону жавшуюся к нему девицу, Терри поднялся, пообещал, что сейчас вернется и под тихий свист и откровенное возмущение мужиков, что все беды от баб, вылез из-за стола.