Прикинув количество детей, я киваю - по паре на гвардейца, дотащат.

– Папа, я тоже хочу чёрта!

– Лизи, сначала мы уйдём из места, где жили плохие люди, - голос Керта звучит неожиданно твёрдо, без властных ноток, но спорить не тянет.

Лизи послушно затихает, прячет лицо у него на плече и удобнее обхватывает за шею.

– Чёрт!
– зову я.

– Ум?
– он отзывается мгновенно, прыгает ко мне.
– У-у-ум.

– Замучили?

Роль живой игрушки чёртика быстро утомила.

– Чёрт!

– Чёрт!

– Чёрт!

Дети налетают на меня, похоже, не осознавая, что я с ними не играю.

– Капитан, открывайте портал.

Судя по заминке, доверия мой приказ не вызывал, но подействовал авторитет принца, и капитан передал приказ в столицу.

Точка выхода походившая на воронку, диаметром с кулак, наливается цветом, неистово закручивается водоворотом обрывков изображений рек, полей, городов, и, наконец, распахивается, замирает.

– Чёрт, в портал.

– Ум?
– чёрт с сомнением косится на детей.

– Домой. Дома я дам тебе вкусняшку.

– Ум!

Ощутимый толчок в плечо, и чёрт приземляется за спинами детей.

– Ловите! Ловите его!

Дети радостно бросаются следом.

Чёрт, умничка, нарочно не торопится, метёт хвостом, кажется, что вот-вот попадётся, только руку протяни.

– У-у-у!
– верещит он и прыгает в портал.

Дети в азарте погони бросаются следом.

– Ловите детей!
– командую я гвардейцам.

Впрочем, мужчины и без меня догадались, что от них требуется.

За детьми в портале скрываются воспитательницы и менталисты.

Керт протягивает мне руку - наша очередь.

Туннель встречает всё той же круговертью, хотя обратно идти легче — постепенно что-то вроде устойчивости возникает — я всё равно опираюсь на Керта. Лизи уткнулась ему в шею, заметно, что девочку мутит. Тяжело смотреть, но помочь ей ничем нельзя. И Лизи терпит без единой жалобы. Сильная девочка. Остальные дети тоже не жалуются, полуобморочно обвисли в руках гвардейцев.

К счастью, в зале нас встречают целители, и помощь получают не только дети. Один из целителей подаёт стаканы то ли с водой, то ли с прозрачным как слеза эликсиром. Я отказываюсь, а вот воспитательницы протягивают подрагивающие руки, жадно припадают к стаканам.

– Папа?

Целитель тебя только посмотрит, не бойся. Мы с мамой рядом.

Я оглядываюсь в поисках чёрта и замечаю его прицепившимся под потолком в углу. Упираясь лапами в стены чёрт ухитряется не падать. Как он взобрался по голым стенам отдельная загадка.

Странно... Из того, что я читала, выходило, что черти не любят высоту, предпочитают быть ближе к земле. Это у них с возрастом приходит или у моего чертёнка харакер уникальный? Чертёнок мягко спрыгивает и устремляется ко мне. Уверена - требовать обещанную вкусность.

Неожиданно чертёнок замирает на полпути и меняет направление. Мягкими перепрыжками, явно, чтобы не напугать, подбирается к плачущему мальчику, тыкается пятачком в ладошку. Ребнок, позабыв про страхи, тошноту и плохое самочувствие, принимается тискать чёртика за треугольные уши. Чёрт корчит мученические рожи, но вырваться не пытается.

Я отхожу чуть в сторону, чтобы не мешать Керту.

– Госпожа инспектор Майс, - мне кивает одна из воспитательниц и встаёт полубоком так, что получается, что мы обе смотрим на мальчика с чёртои.

– Госпожа Фирс, - в тон откликаюсь я.
– вы думаете о том же, о чём и я?

– Госпожа Майс, использование животных в работе с травмированными детьми не новость.

Не новость, а редкость. Во время лечения должен присутствовать квалифицированный дрессировщик, и само животное должно иметь соответствующий диплом. Словом, тот случай, когда бюрократия во вред.

В приютах питомцы тоже редкость. Их содержание ложится на плечи воспитателей и нянечек. А им нужна такая головная боль? Дело не в затратах на корм. Если животное покусает или поцарапает ребёнка, да хоть просто сильно напугает, ответственность на них.

Черти не животные. Они разумные духи. Да, от их зловредной природы никуда не деться, но, как показывает мой опыт, можно выставить границы, и чёрт будет их соблюдать, если ему в них не тесно.

– Полагаю, начинать следует с малого. Было бы неплохо открыть питомник.