У Фреи не было особенных воспоминаний, связанных с Рождеством, но она находила что-то волшебное в самой идее праздника. Теплый домашний очаг и мирное воссоединение семьи, смирение с недостатками любимых и прощение ошибок, долгожданные спокойствие и уют. Может, дело было в книгах, из которых она черпала иллюзии, не соизмерены с действительностью, а может, в ней самой, так отчаянно обнадеженной собственным воображением, дополняющим реальность. Фрее нравилось думать о Рождестве, как о чем-то особенном, будто за одну ночь мир вокруг должен был измениться, стать чуть добрее и искренней, но впервые она предчувствовала, что в этот раз всё будет неповторимо иначе.

Когда все разошлись по комнатам, чтобы переодеться к ужину, Фрея справилась первой и вернулась обратно в гостиную в нетерпении достать из пакетов новые украшения и разложить их бережно по всему дому, будто проделанной работы было мало.

Вечер протекал плавно. Алисса на пару с Фреей приготовили ужин, во время чего вторая девушка по большей мере мешала, нежели помогала. Её нерасторопность была вполне объяснима и очевидна, что не мешало Дункану стиха посмеиваться над ней. Тогда Фрея надела через шею парня свой фартук и вынудила подняться со стола, за которым он играл с Джеймсом в бридж. Оказалось, что Дункан готовил намного хуже, чем Фрея играла в карты.

Они открыли на четверых бутылку вина. Алисса неуверенно переглянулась с Фреей, когда Дункан наполнял её бокал, наблюдая краем глаза. Он не был уверен, что она согласится, чего прежде не делала и кузина, но, в конце концов, противиться не стал никто.

Алкоголь развязал всем языки, пустил в тела жар. Фрея поставила выбранную Дунканом пластинку, и парень увлек кузину в танец, как только музыка начала играть. Неожиданно Алисса поднялась с места и предложила станцевать Джеймсу, что вызвало не только общее удивление, но и смех. Тогда Дункан, уколотый чувством зависти, ловко передал Фрею в руки друга, подхватив Алиссу, которая лишь громче рассмеялась в ответ. Они передавали бутылку по кругу, пили прямо из горла и танцевали.

Стали лишними даже слова. Они проживали мгновенье, будто действительно знали, как жить. Пробовали его на вкус, сравнивая с терпкостью вина, вдыхали полной грудью вместе с сигаретным дымом и распознавали в громком смехе, утопающим в стенах дома, что мечтательно наблюдал за ними, впитывая в толстые стены воспоминания о хорошем. Они были свободными, как никогда прежде. И это чувство стоило того, чтобы помнить о нем до конца жизни.

Дункан открыл вторую бутылку вина, когда Джеймс сел за фортепиано. Фрея расположилась рядом. Закрыла глаза и положила тяжелую голову на плечо парня, переводя сбившееся дыхание. Алисса разместилась на ковре у разожжённого камина, где вскоре рядом оказался Дункан, давший ей немного отпить, прежде чем передать бутылку кузине, из рук которой пил Джеймс.

— У меня кружиться голова, — тихо пролепетала Фрея, что заставило Джеймса перестать играть. Нераслышавшие и слова Алисса с Дунканом уставились на него в недоумении, когда он схватил Фрею за плечи и слегка встряхнул. — Это приятное головокружение. Клянусь, — она мигом открыла глаза, чтобы посмотреть на него пьяным взором и улыбнуться. — Очень приятное.

— Пожалуй, самое время идти спать, — прочистив горло, произнес Дункан, поднявшись с места. Он подал Алиссе руку, за которую она уверенно схватилась, чтобы оказаться в мгновенье ока на ногах. — К тому же уже половина второго ночи. Уверен, вы никогда не ложились спать позже десяти, — попытка пошутить никого не впечатлила. Это не мешало парню самому посмеяться над своей же шуткой.

— Хорошая идея. Я только наберу себе стакан воды на ночь, — вторила Алисса. — Всем спокойной ночи, — она обратилась в основной к Фрее, которая махнула подруге рукой не в силах произнести и слова из-за икоты. Стоило Алиссе развернуться в сторону кухни, как Дункан подмигнул Джеймсу и пошел следом за ней, пожелав всем спокойной ночи.

— Я не хочу спать, — упрямо заявила Фрея, сложив руки вперед себя. Она надула губы, как маленький непослушный ребенок, и нахмурилась. — Я не так пьяна, как может показаться.

— Неужели? — Джеймс отпустил плечи девушки, отчего она слегка пошатнулась на месте, в противоречие собственным словам.

— Ладно. Может быть, немного, — Фрея неловко улыбнулась, крепко схватив Джеймса за руку. — Но спать я точно не хочу.

— Уверен, что ты передумаешь, как только окажешься в постели, — он мягко улыбнулся и повел её за собой наверх, подводя девушку к её комнате.

Казалось, ноги Фреи передвигались сами по себе, путаясь между собой и спотыкаясь о воздух. Она крепко прижалась к Джеймсу, будто боялась его отпустить, что в действительности было для неё несколько опасно. По дороге в комнату Фрея глупо хихикала в ответ собственным мыслям, что оставались в голове и не могли быть обращены в полносмысловые слова. Джеймс выпил порядком больше, но, очевидно, чувствовал себя намного лучше, из-за чего происходящее по большей части смешило его.

— Побудь немного со мной, — жалостливо попросила Фрея, когда он открыл перед ней двери в её же комнату. — Останься здесь, — она неуверенно поджала губы, глядя на него исподлобья.

Джеймс ничего не ответил. Первым вошел в комнату девушки, когда та следом за ним закрыла двери и включила свет. Он никогда не представлял её комнату, и впрочем она ничем не была примечательна. Небольшой резьблянный столик у большого панорамного окна, а рядом с ним мольберт с пустым холстом. В углу покоились беспорядно сложенные картины, накрытые чем-то вроде старой простыни, на которой были заметны следы краски и из-под которой выглядывали сложные сплетения цветов. Небольшой комод с рядом маленьких выдвижных ящичков, где, скорее всего, могли храниться инструменты для рисования, покуда с другой стороны Джеймс заметил старый платяной шкаф, из приоткрытой дверцы которого выглядывали некоторые вещи. Большое зеркало, отделанное вычурной позолоченной рамой, рядом с которым стоял маленький столик с низким стулом без спинки. И посреди комнаты возвышалась большая кровать с шифоновым балдахином, куда Фрея сходу упала.