— Нет, — он не заметил короткой паузы, которую заняла мимолетная мысль о Фрее. — В жизни много других поводов для волнения.

— Едва половина из них стоят того, — произнес мистер Клаффин, прежде чем продолжить идти.

Его спальня была скромной и небольшой. Двуспальная кровать у стены, платяной шкаф рядом и стол, подпиравшей окно. Ни единой фотографии, ни единой картины не испещряли серые стены, нагоняя тоску на редкостного посетителя. Джеймс поставил кружки на стол, где стояла печатная машинка с заправленной внутрь бумагой, за которой ему предстояло работать некоторое время, пока книга не будет готова. Он знал, как ней пользоваться только благодаря Дункану, который избрав журналистику смыслом своей жизни проводил за машинкой дни, печатая на ней разное, чему научил и их со Спенсером исключительно забавы ради.

— Можем начать, как только скажете, — Джеймс сел на жесткий деревянный стул, скрипнув ножками по старым половицам. Он и не заметил, как собака уже лежала на кровати, послушно положив голову на ноги мистера Клаффина, отвернувшегося к окну с задумчивым выражением лица.

Джеймс успел засучить рукава и сделать большой глоток обжигающего напитка, когда мистер Клаффин неспеша начал свою исповедь. История его начиналась с первой юношеской любви, ведь куда было без этого? Недавние расспросы теперь имели больше значения.

По ходу их работы Джеймс отвлекался только, чтобы отпить немного чая, что медленно остывал за тем, как проходили часы. Он печатал всё, что мистер Клаффин говорил ему печатать и останавливался всякий раз, когда тот пытался подобрать нужное слово. Получалось занимательно и живо. Рассказчиком он был неплохим, Джеймсу только и оставалось, что не мешать, что получалось на редкость неплохо.

Воспоминания о любви мистера Клаффина снова вернули его мысленно к Фрее. Она оставалась где-то под кожей, напоминая о себе схожим ощущением, что описывал мужчина. Ему не нравилось предаваться сантиментам, потому что сюжет и образы были совсем уж разными, но не ощущение, обостряющееся при каждой новой встрече.

Они закончили три часа спустя. Была готова целая глава, хотя Джеймс подозревал, что на время следующей встречи они продолжат её, невзирая на целостность и законченность.

— Надеюсь, я не очень сильно тебя задержал? — уже в прихожей спросил мистер Клаффин. Джеймс обувался, согнувшись пополам, чтобы завязать шнурки.

— Всё в порядке. Я никуда не спешу, — ответил на выдохе. — Должен признать, мне нравиться, как вы ведете повествование, — Джеймс чуть нагнулся, чтобы почесать Элли за ухом.

— Не слишком сентиментально? Кажется, я копнул слишком глубоко, но в то же время эта важная часть истории, — вслух рассуждал мужчина скорее сам с собой, нежели с Джеймсом. — Чёрт, совсем забыл, — он пошарил ладонью по внутреннему карману пиджака, вынув оттуда несколько сложенных вдвое купюр, что тут же протянул парню.

Джеймс взял деньги с некой нерешительностью, прежде ему не присущей. Пусть он и заработал эти деньги, соблюдая все обусловленности, но всё же брать их из рук слепого было, по меньшей мере, неловко. Он даже не стал их пересчитывать, спрятав в карман, вместе с руками, что там и остались.

— Ты неплохой молодой человек, Джеймс. Я не могу этого увидеть, но всегда распознавал подобное в людях, — мистер Клаффин положил руку на его плечо, легонько сжав. — Ты немного запутался, но это никогда не длиться вечно, — слабая улыбка скользнула на его лице.

— Спасибо, сэр. Завтра я приду в то же время?

— Да. Я постараюсь лучше собраться с мыслями. Пойми, я не был готов, что на моё объявление кто-то отзовётся так быстро, — он тихо рассмеялся, прежде чем отпустить Джеймса восвояси.

***

Он возвращался с занятий, ведя попутную беседу с Джереми Меррелом, который давал последнюю сводку новостей из бара. О Джеймсе в тех узких кругах вспоминали между прочем, но с долгом никто не поторапливал, хотя его самого желали видеть, исключительно, чтобы убедиться, что он никуда не пропал. Он и без того всегда оставался на виду, поскольку за столом в большей мере располагались люди из кампуса, которых Джеймс видел почти каждый день, здоровался с ними, порой перекидывался парой-тройкой слов.

— Должен признать, с тобой было куда веселее. Теперь там такая смертная скука, что я и сам стал реже захаживать, — признался парень, подавляя смех. — Поговаривают также, что ты встречаться с кем-то стал, — Джереми прикурил сигарету, предлагая одну и Джеймсу. Он ловко вытащил её из наполовину опустевшей коробки, зажал между пальцев и поджег, сделав глубокую затяжку.

— Глупости. Ты же знаешь меня. Отношения — мучительная пытка для такого свободолюбивого человека, как я, — он усмехнулся, выдыхая клубы никотинового дыма.