Он даже не мог сказать, всё ещё ли она находилась в лимузине.

Он почти ничего не видел глазами Уинтер, так что она явно разобралась с некоторыми аспектами кровной связи.

Раздражаясь, он бездумно послал ей:

«Просто покажи мне, где ты, — прорычал он. — Чёрт возьми, Уинтер...»

«Нет, — сердито послала она. — Пи*дуй ДОМОЙ, Ник».

Он вздрогнул.

Ему не потребовалось много времени, чтобы оправиться.

«Я всё равно найду тебя...»

«Нет, — сердито перебила она. — Не найдёшь. И между прочим, Ник... я бы прямо сейчас могла показывать тебе всё. Как обещала. Если бы ты оставил гарнитуру в своём чёртовом ухе и пошёл домой, как и сказал...»

«Ну да, — прорычал Ник. — Не сомневаюсь, что теперь ты показывала бы мне буквально всё. Конечно, дорогая. Я просто уверен, что у Сен-Мартен не было бы никаких возражений. Я уверен, что она не психанула бы из-за одного лишь предложения об этом».

Помедлив, он добавил:

«Я не менее уверен, что твоя приятельница Лара не сделала бы ничего, чтобы помешать тебе транслировать мне твоё местоположение и аудио-видео. Например... она не стала бы односторонне блокировать любые исходящие сигналы из твоей гарнитуры, к слову, заявив, что не может рисковать по соображениям безопасности. Ну, ты понимаешь. На случай, если у её бывшего мужа-придурка по всему зданию натыканы сканеры... или если тот, кто заполучил нанотехнологию, может мониторить связь».

Уинтер не ответила.

Что-то в её молчании сообщило Нику несколько фактов.

Во-первых, он практически угодил в яблочко.

Во-вторых, этот разговор уже состоялся между Уинтер и Сен-Мартен.

В-третьих, и это самое очевидное через их разделённую кровь, Уинтер до сих пор взбешена из-за результата этого разговора.

«Так покажи мне сейчас, — послал Ник, сделав свои мысли сдержанными. — Покажи мне, где ты, Уинтер, и на что ты смотришь. Как ты и обещала».

Молчание углубилось.

Он чувствовал, как в ней клокотала злость.

В ней клокотала злость на Сен-Мартен. А теперь ещё и на него.

Мысленным взором Ник почти видел, как Уинтер кусает нижнюю губу. Он чувствовал, что она беспокоится о нём. Он чувствовал, что она боится за него. Он также чувствовал её желание наорать на него, даже придушить.

Он также уловил её беглое искушение сообщить Сен-Мартен, где именно он находится.

Через Уинтер Ник также ощущал, что Сен-Мартен раздражена и в курсе, как Ник ускользнул от Кит и её команды беспилотников, а также наверняка примерно знала, где он и что делает.

Когда молчание Уинтер затянулось, раздражение Ника взревело с новой силой.

«Твою ж мать. Какая от этого разница? Ты знаешь, что я уже в пути. Ты знаешь, что я приду за тобой, дорогая. Ты лишь всё усложняешь...»

«В этом и смысл», — огрызнулась она.

«Уинтер...»

«Что ты пытаешься сделать, Ник? — взорвалась она. — Ты хочешь, чтобы тебя швырнули в тюрьму? Усыпили как какого-то бешеного пса? Ты так соскучился по своим приятелям в Белой Смерти, что готов рискнуть, чтобы тебя объявили террористом из-за этого?»

«Готов ли я рискнуть, чтобы не дать тебе убить себя? — рявкнул он в ответ. — Да».

Ник почувствовал, как её злость усилилась.

Усилилась настолько, что опалила его грудь.

Под этой интенсивностью эмоций, этим почти неконтролируемым натиском раздражения и тревоги... её контроль соскользнул.

Он на мгновение увидел мир её глазами.

Её окружение сверкнуло в темноте, сливаясь с тем, что он видел физическим зрением.

Мир, в котором она находилась, резко появился перед его глазами.

Ник увидел деревья. Его взгляд скользнул вдоль тротуара, украшенного огоньками, когда Уинтер посмотрела вверх и на мгновение сосредоточилась на каскаде ступеней из серого камня, выглядевшего довольно старым. Они вели к странно знакомому зданию, но знакомому по такому давнему прошлому, что Нику сложно было его узнать.

Уинтер не смотрела на вывеску спереди, но Ник нахмурился, пытаясь сообразить, где он раньше видел эти ступени, откуда ему знакома именно эта конфигурация камней и колонн.