Затем он заметил это.

На самом деле, он сначала почуял, а потом увидел.

Свежий воздух.

Здесь туннель поднимался вверх. Вода становилась более мелкой, менее вонючей и густой.

Ник всё ещё придерживался стен, но ускорился, взбегая вверх по покатому туннелю к тем порывам свежего воздуха.

Он нашёл лестницу за секунды вместе с едва заметной полоской света, пробивавшегося сквозь щели в крышке люка.

Он резко остановился, выругавшись, когда от этого вода забрызгала его ногу. Здесь пахло не так плохо, но всё-таки воняло.

Его ладонь ухватилась за круглую металлическую перекладину.

Ник чуял над головой влажную почву. Свежескошенную траву. Древесину.

Он поднял взгляд вверх.

Полосы освещения были такими слабыми, что ему казалось, будто его глаза видят каждую отдельную частицу света. Эти частицы падали на чёрную металлическую лестницу как эфемерная, едва различимая пудра. Свет был слишком слабым, действительно. Должно быть, окончательно наступила ночь.

Обдумав этот факт, Ник нахмурился.

Он надеялся, что это не означало запирание решёток.

Продолжая хмуриться, он начал карабкаться, сначала медленно, затем на вампирской скорости. Он добрался до верха и прижался ухом к прорезям в металле.

Он слышал ветерок. Он слышал шорох листьев, что-то вроде насекомых, надземных насекомых. Нечто покрупнее тяжело дышало рядом. Белка? Ник предположил, что это нечто близкое по размеру — может, крупная крыса. Он также различал шаги.

Его вампирский слух сообщал ему, что шаги раздаются вдалеке.

В тридцати, может, в сорока метрах.

Он подождал, пока они не отдалились примерно на шестьдесят метров.

Затем, подняв руки вверх, он толкнул металлическую крышку люка.

Та поддалась легко — так легко, что его ступня и рука, которыми он упёрся в лестницу, чтобы толкнуть со всей силы, соскользнули со ступенек. Ник постарался вернуть себе равновесие, проворно поставив ногу на несколько ступенек выше.

Удержавшись, он высунул голову из люка.

Темно.

Он находился в гуще деревьев.

Он моргнул, всматриваясь в узкие тёмные стволы вокруг люка, а также в тёмные кроны странной формы. Они окружали проём в земле почти так, словно охраняли его.

Ник снова моргнул.

Он также впервые хорошенько вдохнул запахи, окружавшие его в темноте.

Это не деревья.

Это зонтики.

Он оказался не совсем в парке. Судя по кроваво-красным зонтикам и столикам и стульям из кованого железа вокруг него, Ник находился на террасе ресторана.

Так почему он всюду чуял деревья?

Почему он готов был поклясться, что слышит белок?

Он аккуратно выбрался из люка.

Двигаясь по-прежнему бесшумно, Ник осторожно опустил на место цементную крышку люка и выпрямился. Только твёрдо встав обеими ногами на землю, выбравшись из вонявшей дерьмом трубы, он наконец-то детально осмотрел своё окружение. Он хмуро разглядывал простиравшиеся столики, искусно расставленные по брусчатке.

Над террасой нависали деревья. Большие деревья, не такие, какие обычно росли в городе.

То есть, он ещё не выжил из ума.

Он действительно был в парке. Ресторан находился в парке.

Ник снова услышал белок и трепетание крыльев птиц. Он знал, что Охраняемая Зона в последние двадцать или около того лет начала возрождать животных, по крайне мере, где это было возможно. Штраф за убийство особи охраняемого вида был, наверное, больше зарплаты Ника за год. Это включало белок, енотов, большинство видов змей, лис, опоссумов.

Однако их здесь лелеяли — надо быть богомерзким садистом (даже по вампирским меркам), чтобы захотеть убить животное в эти времена.

Что ж, хотя бы здесь Ник был надёжно скрыт от взглядов. Благодаря зданию, зонтикам и сумрачному ночному небу он практически невидим для любой засветки.

Ник взглянул вправо и увидел изгибы стеклянных окон.

Прищурившись, он подошёл ближе, прижался лицом прямо к армированному стеклу и заслонил глаза ладонью, чтобы получше всмотреться.

Через несколько секунд он отстранился.

Бл*дь. Ник точно знал, где находится.

Конечно, он никогда не бывал здесь лично.

Но gaos... это не могло быть совпадением.