— Ещё согрею воды, чтобы умыться, — ответила я, с преувеличенным старанием вешая над очагом котелок. — Спокойной ночи, сударыня.

— Проследите, чтобы всё прогорело, — дала она мне последние наставления. — И не забудьте закрыть печные задвижки.

— Конечно, не волнуйтесь, — заверила я её.

Служанка ушла, а я продолжала стоять перед очагом, пока вода не согрелась, и пока не прогорели угли. В кухне стало прохладно, а я всё стояла, не решаясь ни уйти, ни даже присесть.

В доме было тихо, но я знала, что это — обманчивая тишина. Потому что в кабинете о чем-то разговаривали господин Тодеу и Эйбел. То есть я надеялась, что разговаривали…

Прошло ещё минут двадцать, и наверху хлопнула дверь, а потом кто-то сбежал по лестнице. Я едва успела повернуться к входу, когда на пороге кухни возник Эйбел. Только сейчас на лице у него не было и тени улыбки.

Волосы у парня были растрепаны, и сам он имел весьма помятый вид.

— Что, довольна? — грубо спросил он. — За этим ты сюда и пришла? Чтобы рассорить нас?

— Всё не так… — покачала я головой, но Эйбел зло посмотрел на меня.

— Прибил бы, — сказал он сквозь зубы и даже замахнулся, будто и в самом деле хотел ударить, но не ударил и даже не подошел, а скрылся в коридоре.

Я постояла ещё, слушая, как он фыркает, словно рассерженный кот, где-то на втором этаже, и всё ждала, что сейчас раздадутся другие шаги, но больше никто не спустился.

Выдохнув, я села на скамейку, закрыв лицо руками. Мне хотелось сделать, как лучше, а получилось… И что подумал обо мне господин Тодеу? Что я мошенница, пишущая подложные письма, шантажистка, да ещё и соблазнительница, которая решила совратить невинного юношу… Конечно, назвать Эйбела невинным было бы огромным преувеличением, но родительская любовь слепа… Пусть Эйбелу досталось, но он — сын и наследник, а я…

Я прождала ещё полчаса, но никто не пришел обвинять меня или выгонять. Вода в котелке почти остыла, но я не стала разжигать огонь снова. Вымоюсь и в такой.

Залив угли, я закрыла печные заслонки, погасила светильники, оставив один, чтобы взять с собой, и ушла в ванную комнату.

Налив в кувшин теплой воды, я разделась и закрутила на макушке волосы.

Будь что будет, а моей вины не было. Вернее, почти не было. Вернее… Да если даже женщина кокетничает с мужчиной, это не значит, что надо зажимать её по углам! Тем более, когда женщина — служанка, и находится в зависимости, и ей некуда идти… И если господин Тодеу — разумный человек, он всё поймёт. А если нет… Что ж, будет очень жаль, но не смертельно.

Так я успокаивала собственную совесть и уговаривала себя избавиться от беспокойства, плеща водой в лицо, на плечи и грудь, стоя на коленях в большом серебряном тазу для умывания. Сквозь журчание воды мне показалось, что кто-то позвал меня по имени — по моему настоящему имени. Миэль, а не Элизабет.

Вздрогнув, я оглянулась, но в ванной комнате никого не было.

Показалось?.. Или это моя рыжая Проныра бродит по дому и мяукает? Глупая кошка!

Я быстренько вытерлась и оделась, вылила воду и подошла к двери. Меня смутило, что дверной крючок, который я вроде бы, вставляла в металлическую петельку, болтался, чуть покачиваясь. Может, я забыла запереться? Ну вот, не хватало ещё, чтобы и это приписали попытке соблазнить мужчин в этом доме. Надо быть внимательнее, Миэль.

Выйдя в коридор, я тихо позвала кошку:

— Кис-кис-кис, — но кошка не появилась. — Тем хуже для тебя, — прошептала я в темноту и пошла в свою комнату, держа светильник повыше.

Я не успела просушить волосы, и мокрые пряди холодили даже через кофту. Я перебросила их на грудь, накручивая концы на ладонь, и не сразу заметила, что кто-то преградил мне дорогу — просто встал на моём пути. Молча, бесшумно.

Конечно же, это был хозяин дома — господин Тодеу Десинд собственной персоной. Я узнала его почти сразу, но всё равно успела вскрикнуть и уронила светильник. Жир разлился по дощатому полу, желтый огонёк жадно лизнул его и взметнулся, разгораясь сильнее, но в следующую секунду его накрыл камзол, который Десинд сорвал с себя и бросил на пол.

Стало темно, как в яме, зато теперь я слышала тяжёлое дыхание мужчины, стоявшего на расстоянии вытянутой руки от меня… А может и ближе, потому что что-то коснулось моего плеча — легко, почти незаметно, но сразу же исчезло.

— Решили устроить пожар? — тихо спросил господин Десинд, невидимый в темноте.

— Вы напугали меня, — отозвалась я.

— Пугать не хотел, — признался он. — Хотел извиниться за Эйбела. Он повёл себя с вами, как свинья. Я его выпорол.

Выпорол! Взрослого парня! Я на мгновение прикрыла глаза, хотя в этом не было необходимости — всё равно ничего не было видно. И то, что для господина Тодеу я не была виновна, меня мало обрадовало.

— Несомненно, после порки он сразу же исправится, — сказала я холодно. — Ведь ничто так не способствует воспитанию, как розги. Они любого отпетого разбойника превратят в послушного мальчика. Спокойной ночи. С вашего позволения, мне надо убрать здесь…

— Вы недовольны? — помолчав, спросил Десинд, и голос у него был удивлённый.

Какая проницательность! Я не стала отвечать, развернулась и пошла в кухню, держась рукой за стену. Надо взять другой светильник и замыть жир с половиц…