— Это — уголь, — ответил он. — Горит не так жарко, как поленья, но гораздо дольше.

— Удивительно… — протянула я, и Десинд снова не расслышал.

— Что? — переспросил он, наклоняясь ещё ниже.

На самом деле, удивительным было то, что его близость пугала и волновала меня сильнее, чем близость штормового моря. Я посмотрела на четко очерченные мужские губы, находившиеся на расстоянии пары дюймов от моих губ, и внезапно почувствовала слабость в коленях. Да что же это за напасть такая, глупышка Миэль?!.

Словно ища спасения, я отвернулась, и увидела наше с господином Тодеу отражение в металлических зеркалах — что-то фееричное, темное, меняющее очертание, в обрамлении огненных сполохов. Заговор демонов, да и только! Это зрелище было настолько мистическим и странным, что хотелось прижаться к кому-нибудь большому, сильному, рядом с которым некого и нечего бояться… И как-то совершенно незаметно я оказалась прижата к широкой мужской груди, а господин Десинд уже обнимал меня за плечи, укрывая от всего штормового мира…

Держать в объятиях самое пленительное и желанное существо в мире было тем ещё испытанием. Тодеу призывал себя к здравомыслию и сдержанности, но мысли летели в разные стороны, как чайки, и тело жило по своим законам, не подчиняясь воле хозяина. Особенно когда златокудрая соблазнительница с медовым именем сама прижалась к нему, испугавшись непонятно чего.

В какой-то миг Тодеу даже обиделся на неё — неужели, она не понимает, что делает с ним? Одно её присутствие, один взгляд, голос — всё это сводило с ума по отдельности и вкупе, а что касается прикосновений… Если бы он ещё не видел её голой… Но ведь видел. И это зрелище до сих пор стояло перед глазами — совершенное тело ослепительной белизны, и капли воды стекают по шелковистой коже… И так хотелось схватить в охапку эту богиню, словно в насмешку вырядившуюся в платье служанки, унести в свою берлогу и там зацеловать до одури, до головокружения, а потом…

— Можно подойти к краю?

Тихий нежный голос вырвал Тодеу из вихря сумасшедших мечтаний.

— К краю? — не понял он.

Графиня Слейтер подняла к нему лицо — словно приласкала, не прикасаясь, и повторила:

— Хочу посмотреть на море… Какое оно ночью и с высоты птичьего полёта?..

Нет, Тодеу решительно не понимал, почему это создание интересуется ночным морем. И почему эту блистательную даму — первую красотку королевства, так обеспокоила судьба оболтуса Эйбела. И Логана… Красивые (и не только) женщины интересуются нарядами, танцами, грезят о кавалерах и театральных представлениях… И кому придёт в голову любоваться морем ночью, с маяка? Когда сажа и копоть летают хлопьями, и когда ветер пронизывает до костей?

Но вот этой захотелось. И отказать ей Тодеу не мог. Особенно когда она смотрела на него своими удивительными глазами, и когда её губы были так близко… Нежные, сладкие даже на вид. Смешная! Поверила, что надпись на горшке — это «мёд». Нет, это было её имя — такое же красивое и звонкое, и сладкое, и нежное, как она сама. Миэль…

Её имя чуть не сорвалось с языка, но Тодеу вовремя спохватился. Нет, если она хочет строить из себя служанку, он не станет ей мешать. Иначе — кто знает? — не улетит ли эта пташка, испугавшись, что её тайна раскрыта. Поэтому вместо чувственного «Миэль» получилось неловкое мычание.

— Что? — графиня Слейтер удивлённо приподняла брови.

— М-м-море сегодня неспокойное, — нашёлся Тодеу. — Зрелище — не для глаз юной барышни.

— Но ведь здесь нам ничего не угрожает? — теперь в её голосе послышался страх.

— Нет, такие волны маяку не страшны, — успокоил её Тодеу, с удовольствием обнимая покрепче, потому что и она прижалась к нему теснее, словно ища защиты. Можно было посчитать это кокетством, но вряд ли аристократку, королевскую фаворитку заинтересовал бы безродный бывший матрос. К тому же, скупой — каким она сразу его представила.

— Тогда не вижу причин, чтобы не посмотреть вниз…

Они подошли к самому борту, откуда открывался вид на всю бухту и Монтроз, раскинувшийся вдоль берега. С черного неба сыпал колючий снег, и черные волны казались шершавыми. Оранжевый огонь маяка создавал на поверхности моря причудливые блики — будто глаза чудовищ, затаившихся в глубине.

Графиня Слейтер вздрогнула, и Тодеу поплотнее запахнул на ней одеяло.

— Давайте вернёмся, — сказал он. — Вы одеты вовсе не по погоде.

— Эйбел хотел уплыть сегодня ночью, — ответила она тихо и совсем невпопад. — Неужели его не пугает… вот это?..

— Всего лишь много воды, — задумчиво ответил Тодеу, впервые сам задавшийся вопросом, что заставляет людей так отчаянно бросаться в эту черную пучину. — Бывают люди, которые гораздо опаснее воды. Здесь, хотя бы, всё честно — не повезёт, дашь слабину, и уйдёшь на дно. Пять минут мучений — и конец. А вот люди могут устроить такое, что будешь десять лет жить, как в аду и мечтать…

— Ну что за ужасы вы говорите! — воскликнула она, пряча лицо у него на груди. — Всё, вернёмся. Я и правда замёрзла.