— Ха! А я думал кто это меня разбудил, а это Ты! — зевнув, неожиданно отозвался Обсидиан.

— Что?!

Подул сильный ветер, почти ураган. Он разогнал туман, обнажив ранее скрытые стены замка. Затем ели стали рассыпаться пеплом, который подхватывал ветер и уносил, закручивая в вихри. Вскоре вместо чащи раскинулась пепельная равнина с горами вдалеке. Луна, затянутая дымкой тускло светила, почти не освещая землю. По пустой равнине изредка пролетали завихрения пепла в виде маленьких торнадо. Только замок остался стоять на своем месте. На вершине самой большой башни громоздилась невнятная тень с двумя горящими синим огоньками вместо глаз.

— Тебя всегда отличала любовь к дешёвым фокусам и позёрству, — назидательно процедил Обсидиан. — Но всё чего ты добилась, это разбудила старика и довела девчонку до нервного срыва.

— Как?! — женский голос, до этого уверенно вещавший, сорвался от удивления.

Постепенно всё заволокла завеса из пепла. Заволокла на столько, что было не видно пальцы на вытянутой руке. Единственное, что ощущалось, это порывы ветра, приносившие очередной пепел. Постепенно и он пропал, уступив место непроглядной темноте.

Когда авантюристы снова открыли глаза, они поняли, что лежат на полу в храме Змеиной Богини. Рядом, у очага сидела Маи. Девочка скрестила руки на груди, обиженно глядя на приключенцев.

— Вмешиваться в чужие ритуалы — не хорошо! Так Змейка говорит. И она обиделась.

— Моя черепушка… Девочка, прекрати так кричать, — Лили, пошатываясь, обхватила руками голову. — Этот ваш отравчик, то есть отварчик, хуже, чем имперский самогон.

Рядом поднялся Дориан, вид у него был не лучше, чем у лучницы, но он решил промолчать. Альварес же даже не пытался встать. Фрида то же молчала. Она молча встала, молча прошла ко входу и молча вышла.

Когда авантюристы окончательно пришли в себя, они сильно удивились, узнав, что уже утро следующего дня. Как оказалось, ритуал занял больше двенадцати часов. Затем явился Шкеш и повёл их на причал, пояснив, что все приготовления закончены.

— Роко-роко снаряжён, и Каишь доставит вас к водопадам, — кивал головой вождь.

— Удачи вам! — проголосил Альварес совсем несвойственным ему дрожащим голосом.

— Боров, ты тут не скучай! Мы мигом!

— Боров?! Как грубо!

Проводить авантюристов собралась небольшая толпа местных. Кроме вождя и сидящей у него на плече Маи, пришли несколько женщин и куча ребятишек. Подошла группа ящеров рыбаков. Явились даже пять воинов в кожаных нагрудниках.

Втроём приключенцы быстро погрузились на плот, и ящерка, громко щелкнув языком, дала команду рыбине двигаться. Та, быстро маша хвостом вправо-влево, привычно потянула плот за веревку, пристёгнутую к ней с помощью упряжи. Каишь время от времени издавала разные щёлкающие звуки, представлявшие команды, и рыбина послушно их выполняла, поворачивая в стороны, ускоряясь или замедляясь.

Само плавсредство было обычным деревянным грубо сделанным плотом с сооружённым на нём навесом из ткани, служившим укрытием от яркого солнца или непогоды. На плоту не было ни поручней не перил, зато в некоторых местах торчали небольшие, но крепкие железные проушины, с вдетыми в них веревками. Ящерка пояснила, что это для крепления поклажи, чем авантюристы и воспользовались, привязав свои рюкзаки и баулы.

Каишь велела равномерно распределиться на плоту, усадив Дориана в центре, а девушек по бокам.

— Это только пока не выйдем на фарватер реки. Здесь мелко. Небольшой крен, и приплыли, так что сидите смирно, — предупредила ящерка.

Когда плот вырулил с пирсов на открытую воду, рыбина, подгоняемая Каишь, ускорилась, втаскивая свою ношу в русло реки. Плот какое-то время продолжал набирать скорость, а затем, когда ящерка сочла её достаточной, продолжил движение ровно и плавно.

Река Витиеватая, впадая в озеро, образовывала широкую дельту, разветвляясь на десятки больших и малых проток. Пейзаж дополняло множество полузатопленных песчаных островков, заросших осокой, камышами и другой болотной травой. В одну из относительно широких проток и направила плот Каишь.

Заболоченная дельта быстро осталась позади и перед приключенцами слева и справа раскинулись берега Витиеватой. Это был никакой не ручей, как раньше предположил Альварес. Река выглядела настолько широкой, что с её середины, растительность берегов казалась однородной зелёной массой. Деревья и кустарники плотно смыкались у самой воды, образуя сплошной забор из зарослей. Приключенцы облегчённо вздыхали и радовались, что им не пришлось идти пешком по таким дебрям. Убедившись, что они плывут по большой воде, ящерка разрешила перемещаться по плоту, предупредив, чтобы соблюдали осторожность.