Вышла я из дома заранее, чтобы не попасть в пробку и добраться без опозданий. А тут, здрасьте, приехали.

Вызвала экстренную техпомощь с воодушевляющим названием "За пять минутОК". Правильнее было бы назваться "За сорок пять минутОК и то навряд-ли".

Пока ждала выездного автослесаря, решила последовать проверенному правилу — помоги себе сам.

В багажном отсеке нашла запасное колесо, домкрат, и даже балонник.

Да, детка, ты у нас победительница, ты можешь все!

Подсунула домкрат под машину, в надежде, что такие манипуляции выдержит юбка карандаш. Включила его. Слава богу, домкрат работал от автомобильной подпитки, а не ножной прокачки. И стала ждать, пока спущенное колесо не поднимется над асфальтом.

Первая гайка все никак не поддавалась. Проверила оставшиеся четыре. Бесполезно. Руки соскальзывали. Так, и это не беда. Нашла в спортивной сумке перчатки от моего костюма, которые я должна была перед заходом на пилон медленно стягивать. Ажурные, белые, а не черные с зелеными резиновыми пайками.

Нет, чуда не случилось.

Без паники, время еще есть.

Перезвонила в службу техпомощи. На мой звонок уже никто не отвечал. Вероятно, по прошлым трем стало понятно, что женщина уже на пределе своего терпения.

— Козлы! — В сердцах крикнула я и отключилась. Держитесь, сегодня вечером будет вам реклама.

Что поделать, нужно звонить, сдаваться Самородову. Пусть он там делегацию развлечет, что ли, на тот случай, если я не успею добраться на такси.

Самородов ответил после первого гудка. Вот это я понимаю, сервис.

— Слушаю,

— Александр Дмитриевич, доброе утро, — фух, перевела дыхание. Что-то разволновалась. — У меня спустило колесо, э, в смысле, у машины. Я подъеду на такси. Ооочень постараюсь не опоздать. Если вдруг…

— Людмила Константиновна, вы сейчас где?

— Около дома.

— Хорошо, я недалеко. Сейчас подъеду, — сказал он и отключился.

Это всего лишь жест доброй воли, не более того. Не надо выдумывать лишнего.

Самородов появился через несколько минут. И правда, видимо, был достаточно близко.

Помахала ему рукой, мол, тута я. Подъехал и припарковался рядом.

— Ну, рассказывайте, Людмила Константиновна…

"Как до такой жизни докатилась? — мысленно продолжила я.- Нелюбимый муж предал, любимый начальник игнорирует, а сделку года вот-вот проср…"

— Вот, — лаконично ответила я, указав на спущенное колесо.

Самородов взглянул на расплывшуюся в улыбке резину. Посмотрел на наручные часы.

— Запаску точно поставить успеем. Только на работу на моей машине придется ехать. На банане по регламенту можно ездить двадцать километров в час.

— Ох уж эти регламенты, — ответила я, а у самой от радости чуть штаны, тьфу, колготки не слетели.

Судя по взгляду Самородова, он понял "соль" моей фразы. Не отводя от меня глаз начал снимать пиджак.

О, боже, да, да, не останавливайся. Стягивай все. Ради этого могу и за шляпой сбегать.

Я жадно проследила за полетевшим на автомобильное сидение пиджаком, на засученные рукава рубашки, про себя напевая: "ю кэн лив ё хэт он".

Самородов взял балонник, примостил его к первой гайке, приложил грубую силу, и та поддалась. За ней последовали оставшиеся. Я тоже, чуть было не поддалась, наблюдая за тем, как под белой рубашкой играют мышцы. Какая, нафиг, делегация, когда тут такие дела делаются.

— Людмила Константиновна..?

— Ааа, — мечтательно повторила я. В моем воображении мы как раз поднимались по лестнице ко мне в квартиру.

— Я спрашиваю, можно воспользоваться вашей уборной. Себя в порядок привезти.

О, да, детка. Все, лишь бы ты улыбался.

— Конечно, Александр Дмитриевич, пойдемте, — ответила я и припустила к дому.

Пока поднимались по лестнице, благодарила провидение, которое подсказало мне надеть юбку-карандаш. Надеюсь, маячивший перед глазами главного "орех" (а после постоянных тренировок я могла гордиться новым форматом Джей Ло) стал хорошим ответным словом.

Зашли в квартиру, я указала на ванную комнату. По правилам игры "я директор-ты директор, нам не встретиться никак" Самородов не мог знать о том, где располагалась данное помещение. И уже, когда за ним закрылась дверь, вспомнила о том, что с утра читала дифирамбы своему сосредоточию женственности и, по моему, оставила бумажку-шпаргалку лежать на полочке у раковины. Или убрала? Ладно, если сейчас раздастся гогот, будет все понятно.

Однако, ничего подобного не произошло. Самородов вышел через минуту, вполне себе спокойный и холодный. Айсберг Дмитриевич.