— Я пойду проверю ее через пару минут. Я дала ей возможность успокоиться.

— Я не это имела в виду. Покажи Кэсси, что ты можешь. Поговори с ней, вторгшись в ее разум. Возможно, тогда она почувствует себя не такой одинокой и напуганной.

Пока бабуля говорила, легкий озноб, который я почувствовала момент назад, осел словно лед, заставив мои конечности затвердеть так, что я схватилась за подлокотник кресла, мои ногти впились в сплетенные волокна. Я заперла свои способности в самый дальний угол своего разума, и я хотела, чтобы тому же бабуля обучила и Кэсси. Видимо, мои попытки не сработали. Методы, которым я научила себя, не срабатывали на ней. Но, если бы я раскрыла ей свой разум и показала свои способности, я понимала, что, в конце концов, последствия могли бы быть катастрофичными. Я не стала бы рисковать так снова.

— Кэсси не нуждается во мне. Ей нужна моя мать. Кэсси больше похожа на нее.

Взгляд бабули устремился вправо, а затем вниз на ее колени. Она отложила в сторону спицы и плед, который вязала.

Наверху хлопнула дверь. Затем снова. Бабуля и я посмотрели на потолок. Еще один хлопок. Бум, бум, бум.

Я съежилась.

— Это Кэсси. Она делает так, когда злится. — Я встала и посмотрела на свои грязные джинсы. — Я проверю ее, потом переоденусь.

Бабуля не ответила. Она смотрела на огонь, ее взгляд был отстраненным. Фрэнки растянулся на полу и спрятался под кресло бабули.

***

После ужина я помогла бабуле помыть посуду. Кэсси поднялась наверх, чтобы приготовиться ко сну. Она, наконец, успокоилась, после того, как я в миллионный раз пообещала, что буду держаться подальше от пляжа на все оставшееся время пребывания в Пасифик-Гроув. Сегодня вечером предполагалось, что появится еще одно предсказание в виде сна и прольет больше света на то, что должно было произойти, и где я утону. Тогда все, что мне нужно было бы сделать, просто избегать того места или ситуации. Всю свою оставшуюся жизнь. У меня не было доказательств того, являлось ли избегание ситуации причиной затяжного предчувствия и затяжных ночных кошмаров Кэсси, но я хотела бы выяснить это. У меня была надежда на то, что когда цикл видений прекратиться, то минует и риск, что предсказанное событие произойдет.

В парадную дверь постучали. Бабуля и я замерли с посудой в руках.

— Это Оуэн, — подтолкнула она меня локтем.

— Он часто приходит в такой час? — Я приподняла бровь в вопросе.

— Открой же.

Я застонала, вытирая руки, и направилась открывать дверь. Оуэн стоял на тускло освященном крыльце. За его спиной лил дождь, словно из ведра. Он держал игрушку Кэсси.

— Кое-какой кролик скучает по Кэсси.

При виде него мой пульс подскочил. В животе возникло нервное возбуждение.

— Спасибо. — Я забрала игрушку.

Он подошел ближе и прислонился плечом к дверному косяку, его лицо было в несколких дюймах от моего. Я почувствовала запах мяты в его дыхании, которое исходило клубящимися облачками, охлажденное ночным воздухом. Он не попросил пригласить его внутрь, но и не выглядел так, будто ему не терпелось уйти, что я нашла весьма удивительным, учитывая наши напряженные перепалки сегодня.

— Как она? — Его голос был низким, предназначенным только для меня.

— Злится. Прямо сейчас она готовится ко сну, — я сурово смотрю на кролика. — Ты пришел сюда вовремя, — сказала я.

Нервы, как и материнская любовь, выплеснулись на игрушку дочери, заставляя мой голос повыситься. Щеки горели, и я прочистила горло.

Рот Оуэна дернулся.

— Я попытался убедить кролика прийти раньше. — Он засунул большие пальцы рук в передние карманы и кивнул подбородком в сторону Банни. — Ему было слишком весело играть с собаками, валяясь под деревом. Дирт, наконец-то, на чем-то сосредоточился и подумал, что Банни может стать отличной игрушкой для жевания. Кролик быстро передумал так играть.

— Фу. Это не закончилось бы ни чем хорошим. — Ни для Банни, ни для Кэсси. Она была бы опустошена, потеряв свою любимую игрушку. — Спасибо, что пришел на помощь Банни.

Позади меня послышалось шарканье ног. Я оглянулась через плечо. Бабуля стояла посреди коридора. В руках у нее был стакан с янтарной жидкостью.

— Ради бога, Молли, снаружи шторм. Позволь человеку войти.

Ветер загудел еще сильнее. Капли дождя разлетелись, брызгая прямо мне в лицо.

— Хочешь выпить? — Я не была склона сидеть и общаться, но манеры взяли свое, и я открыла дверь шире.

Уголок его рта приподнялся в улыбке, взгляд был теплым в холодной ночи.

— Я бы с удовольствием, — выпрямился он. — Но не сегодня. Ты нужна своей дочери, а тебе нужно время с твоей бабулей. Она уже давно хотела, чтобы ты навестила ее. Я могу подождать. — Он отступил от двери. — Спокойной ночи, Карамелька.

Он ухмыльнулся, подняв воротник куртки, и спрыгнул с крыльца.

Блин, Оуэн. Почему ты должен вести себя так мило?

Он не облегчал мне задачу, чтобы я могла игнорировать оставшийся между нами багаж. Он ожидал, чтобы мы его распаковали и просмотрели. Я закрыла дверь с большей силой, чем намеревалась. Задребезжали стекла.