— Кэсс? — прошептала я.

Она не ответила, но откинула своё одеяло.

Я включила прикроватную лампу.

— Почему ты проснулась, милая… о мой Бог!

Кэсси схватилась за горло, оставляя тонкие красные линии. Её рот был широко открытым, и её глаза широко распахнутыми. Они были стеклянными, невидящими, и она не издала ни звука.

Она выглядела так, как будто тонула. Она тонула!

— Кэссиди! — закричала я. — Дыши!

Её ногти царапали горло, а ноги выгибались над простынёй. Я откинула её руки, и сжала её лицо.

— Это сон. Дыши, детка! ДЫШИ! — Принуждение выстрелило из моих легких.

Она моргнула. Её зрачки сузились до маленьких черных точек, и она сфокусировалась на моих губах.

— Ты можешь дышать. Это просто сон. Пожалуйста, дыши.

Она сжала мои запястья и вдохнула. Сильно и глубоко, звук скрежещущий и сухой.

— СНОВА! — приказала я.

Она втянула следующий вдох. Её спина выгнулась, пока он дышала, и её плечи опустились на выдохе. Когда она снова вдохнула, я заметила, как её выражение изменилось, когда она поняла, что её окружает и что с ней происходит. Её остекленевшие глаза заблестели, а её рот скривился.

Без чая вернулись кошмары, и подобно её предыдущим видениям, эхо её предсказаний остается и после того, как она проснется. Только в этот раз это не была мигрень или больная нога. Кэсси перестала дышать. Она могла умереть, наверное, именно поэтому в первую очередь бабуля давала ей чай. Не удивительно, что для неё было опасным не пить чай.

Вина рвала меня изнутри также, как Кэсси царапала свое горло. Как я могла упустить возможность того, что такое может произойти?

Она начала трястись. Слезы струились по её щекам, оставляя влажные пятна на её пижаме. Её губы дрожали.

— Мамочка? — Она плакала. — Мне страшно.

Я была в ужасе. Я стащила её с кровати к себе на колени. Мы раскачивались на полу.

— Прости, — прошептала я ей на ухо. — Мне так жаль.

Прошли двадцать минут, прежде чем Кэсси перестала плакать. Я подумала о чае внизу. Это не привело бы ни к чему хорошему. Кошмары уже были сегодня. Молоко было лучшим вариантом. Я наливала ей стакан молока, и затем мы вместе смотрели телевизор до тех пор, пока не засыпали на диване, подобно тому, как мы делали много ночей за последние месяцы. Завтрашней ночью, которая должна быть последней с её кошмарами о предсказании касательно меня, я дам ей чай. Риск не дать его Кэсси был слишком велик, так же, как и риск не осуществить её предсказание. Так или иначе у меня не было подтверждения того, что избегание воды до пятницы внесет изменения в исход предсказания или же просто отсрочит его. Если последнее, то чем дольше я буду переносить это, тем больше ночей мне придется давать Кэсси чай. Да простит меня бог, я уже забыла дать его ей одним вечером.

Мои глаза закрывались, и я прижала Кэсси к себе, пока мой мозг впитывал то, что должно быть сделано. Грейс пережила ту аварию без серьезных травм головы из-за своего нового шлема, но автомобиль все-таки сбил её. Только после произошедшего случая, кошмары Кэсси о Грейс прекратились. Тоже самое было с Итаном и качелями. Кошмары о нём остановились после того, как он сломал ногу.

Это значило одно.

Мне стоило утонуть. Это было единственным способом, который я знала, чтобы остановить кошмары Кэсси обо мне.

— Посмотри на меня, дорогая. — Я убрала волосы с её лица. — Я собираюсь сказать что-то очень важное, и мне нужно, чтобы ты выслушала меня.

Она подняла свой подбородок, всхлипнула и икнула.

— Люди выживают после утопления, поэтому мне нужно выяснить, что поможет мне спастись.

Она хрипло вдохнула, её нижняя губа задрожала, она повернулась на моих коленях. Поднявшись на колени, она крепко меня обняла.

— Я хочу помочь. Ты позволишь мне помочь тебе?

— Да. Мы вместе подумаем над идеями. Это хороший план?

Кэсси кивнула, и я скрестила пальцы, надеясь, что у меня будет своя версия велосипедного шлема, и что я выйду из этого всего нетронутой. Или в моём случае, живой.

***

Остаток ночи мы с Кэсси почти не спали. Свернувшись калачиком в постели, мы шептались о возможных планах, начиная с поиска другого спасательного жилета и заканчивая запиранием всех дверей и окон, чтобы я не выходила. У меня не было желания подходить куда-либо близко к пляжу, хотя я и удивлялась, как я могу оказаться у воды. Разнообразные сценарии просачивались в мой мозг, подобно песку сквозь пальцы, пока я оценивала вероятность каждого, от бабули, выходящей из дома во сне до моей машины падающей с дороги.

Когда Кэсси, наконец, уснула, тихое принятие опустилось на меня подобно теплому одеялу. Пока я надеялась на то, что кто-то, кто смог бы спасти и реанимировать меня, будет рядом, все равно существовала вероятность того, что где бы и когда бы не произошло моё утопление, я буду одна.

Около пяти утра пришло сообщение от Оуэна:

«Напиши мне, когда проснешься. Нужно знать, что ты в порядке».

Я услышала тихое урчание двигателя автомобиля, прогревающегося за окном. Оуэн уезжал.