— Ты не понимаешь, о чём говоришь. — ухмыльнулась собеседница.

— Ну тогда хватит разговоров!

— А вот тут не торопись, человек. Твоя жизнь и так столь коротка, что мне моргни - и тебя нет. Я жду Кощея, он иглу готовит новую и скоро должен принести.

— Прошлая игла подвела тебя, доставшись в награду другому человеку.

— Ага, так ты и об этом знаешь? — черноволосая вскинула брови. — Экий умный арий! Мне вот было интересно, кто же смог извлечь иглу Кощея из тела жертвы? Ты? Ну уж нет. Ответь мне, паладин, кто на сё способен был?

Алистер коротко посмотрел на летающего в небе ворона, подсвеченного огнём костра, и мигом вернул взгляд на женщину. Только он приготовился отвечать, как собеседница опередила его.

— А–а–а, — женщина вслед за паладином посмотрела на ворона, — так значит, эта сучка всё же бросила мне вызов. Как же неприятно, когда такие существа становятся на моём пути. — тон женщины сменился на брезгливый. — Дочери Велеса - глупейшая ошибка мудрейшего из нас. Знала я, что одна такая по лесу бродит, но не думала, что она окажется столь дерзкой и безрассудной. — черноволосая вернула взгляд на Алистера. — А ты зачем ей сдался?

— Она осознала, что за зло ты привнесла в наш мир. — паладин поспешил выстроить линию защиты. — Это она провела меня тем путём, что привёл меня сюда.

— На заклание? — женщина запрокинула голову и громко рассмеялась; паладин увидел, как в открытой ране на шее ходит кадык. — И ты, наивный человек, решил, что она помогает тебе из сердобольных побуждений?

Вопрос женщины нанёс сильный удар по позиции Алистера, она усиливала давление.

— Она знает, что ты опасна для неё также, как и для меня.

— Глупец. Что по–твоему я могла ей сделать, не перейди она мне дорогу? Мне бы не было до неё никакого дела.

— Зато она знала о твоих планах и жизни тысяч людей для неё не пустой звук.

— Да ты прям искришь фанатичной глупостью, паладин. Дочери Велеса слишком мудры и эгоистичны, чтобы просто так стараться для кого–то. У неё есть план, несчастный, и ты стал его частью. Хотя, — женщина небрежно наматывала чёрную прядь на палец, — у меня есть предчувствие, что ты отнюдь не часть, а главный и единственный его исполнитель.

— Почём тебе это знать? — нарочито мерзко скривил лицо паладин.

— По том, что не живут простые люди по три обычных срока, дурачок. Дочерям Велеса открыто множество секретов и дорога к ещё большим. Но живут лишь для себя, стяжая силы жизни от других, свою преумножая. Я так понимаю, иглу она себе забрала?

— Какая тебе разница, где теперь игла?

— Значит, да. Ты променял шило на мыло и остался в дураках. — женщина ухмыльнулась, оголяя зубы. — Держу пари, что она уже вонзила в кого–то иглу Кощея, преумножая свои лета.

— Её интересует только смерть твоего ублюдка, Морена. Ты не попадаешь ни одним своим предположением. — Алистер пошёл на блеф.

— Смерть моего дитя? Хм… — женщина взяла паузу и приподняла нос, словно принюхиваясь к воздуху. — К тебе привязана духовная нить, но не началом, а концом. Она связала тебя с иглой? Зачем? Я бы сказала, что ты полный дурак и она сожрёт тебя также, как сжирался великий князь, но не зваться ей дочерью Велеса, поступи она так. Вместо этого она привязала тебя к игле… Где же тогда игла?.. — последний вопрос черноволосая адресовала самой себе; собеседница нахмурила брови и приложила указательный палец к нижней губе.

— Твои суждения пусты, твои слова слабы, женщина. Я уничтожу то зло, что ты изрыгнула в наш мир. — Алистеру казалось, что он говорит в пустоту, ибо черноволосая совсем не слушала его, углубившись в свои мысли.

Паладин взял на изготовку меч, готовясь быстро сблизиться с врагом и нанести молниеносный удар в голову.

— Ты спал с ней?! — резко воскликнула женщина, вонзаясь чёрными глазами в ария.

— Что?! — неожиданный вопрос выбил Алистера из колеи.

— Ты трахал её?!

— Что за бред?! Нет!

— Ты лжёшь, червь! — впервые за весь разговор, лицо женщины сменилось с уверенного на взволнованное.

— Мне нет нужды тебе лгать! Я чист!

— Ты лжёшь, смертный! Эта стерва решила украсть моего ребёнка - вот в чём заключается гениальность её плана! Она послала тебя убить моё дитя и поглотить его дух, но дух уйдёт по нити к ней в младенца, что ты зачал! Тогда дух моего ребёнка уничтожит дух твоего ребёнка, но чадо вновь останется в плотском плену, от матери другой родившись!