— Малышка моя, — нежно прошептал он. — Я так переживал из-за того, что ты мне не доверяла.

Я подняла на него глаза, встретила его потемневшие серьезные и теперь такие знакомые синие глаза и сипло прошептала непослушными губами:

– Кир, прости меня, пожалуйста, за мое ужасное поведение, но я же не помнила тебя.

— Еще недавно ты меня называла "атер Стефанович", — подразнил он меня.

Кир присел на стул рядом с кроватью и внимательно осмотрел меня.

— Ты выглядишь лучше, чем в последний раз, когда я тебя видел. Эликсиры ученого Стонича помогают тебе, Лори. Пей все, что он тебе дает, и выполняй все его рекомендации, хорошо?

Я покорно кивнула.

— Ты многое уже вспомнила? — осторожно поинтересовался он.

Я поняла, о чем он спрашивает.

— Достаточно много, Кир, но об артефакте пока ничего, — тихо ответила я. — Но я вспомнила все о годах в САМИМ. А что произошло с тобой, Кир, за эти годы?

— Я окончил САМИМ с отличием, стал дипломированным магом огня, боевиком, и устроился в Военное министерство Марилии, — пожал он плечами. — Мог бы и не устраиваться никуда, но безделье не для меня. Тем более на носу стояла угроза войны с Тангрией. Еще… — он запнулся ненадолго и криво улыбнулся, — еще я женился на одной прекрасной девушке, которую зовут Стефания, и которая уже родила мне двоих детей. Как видишь, ничего особенного, малышка.

— Ничего особенного?! Ты женился?! — тихо поразилась я. — И уже двое детей?! А я так хотела повеселиться на твоей свадьбе и посмотреть на ту девушку, которая смогла тебя покорить.

— Ты тоже вышла замуж и не позвала меня на свадьбу, — усмехнулся он грустно. — А ту, кто смог меня покорить, ты можешь видеть в зеркале.

— Кир, — мои глаза наполнились слезами. — Кир, не говори так, — слезы потекли из глаз.

— Я говорю то, что есть, — тихо произнес друг, вытащил белоснежный платок и стал аккуратно вытирать мне слезы. — Пожалуйста, не плачь. Ну, зачем ты так расстраиваешься, малышка?

Мы смотрели друг другу в глаза, и так многое нужно было сказать, но мы снова просто смотрели и молчали, разговаривая взглядами. Его глаза были такими теплыми, такими ласковыми, они как будто нежно гладили меня по волосам, по лбу, по абрису лица, по дугам бровей.

— Кир, то, что ты затеял, очень опасно, — наконец прервала я наше долгое молчание. — Зная тебя, я догадываюсь, что ты хочешь вытащить меня отсюда, но это невозможно, Кир. Они не отпустят меня. Ты должен отбросить эти мысли. Это очень опасно для тебя.

Друг сразу же сузил глаза и сжал губы в тонкую злую линию. Глаза стали напряженными.

— И это говоришь мне ты, Лорианна? — с болью прошептал Кир. — Ты, которая пожертвовала собой ради всех? Ты говоришь об опасности?

— Кир, — я серьезно смотрела на него, — ты женился и у тебя дети. Ты не можешь всем рисковать из-за меня. Ваш император жесток, он не простит тебя.

— Я что-нибудь придумаю…

Я в раздражении закатила глаза. "Упрямый осел!"

— Кир, моя жизнь не стоит твоих жертв, поверь, — я умоляюще смотрела на него. — Не знаю, что будет со мной, но меня это мало волнует уже. Я уже инвалид на всю жизнь, у меня выжгли магию, я долго не проживу с такими увечьями. Не говоря уже о том, что вообще кто-то предоставит мне возможность жить после того, как я ничего и никому не расскажу об артефакте подчинения. Не знаю, что это за артефакт такой проклятый, но раз я не рассказала о нем тогда, значит должна и сейчас молчать.

Кир с гневом смотрел на меня.

— И я не хочу, чтобы ты спасал меня, Кир. Не хочу, чтобы ты общался со мной. Я стала грязной и падшей женщиной, — мой голос невольно дрогнул, а Кир вздрогнул и на секунду прикрыл глаза, но я заметила мелькнувшее в них бешенство на что-то. Друг сильно побледнел. — Тебе не стоит больше приходить ко мне. Единственная просьба — узнай, что стало с моими родителями и всеми Тубертонами, если это возможно.

— Ты никогда не должна так говорить о себе, — он тяжело посмотрел на меня, его взгляд прямо давил. — К таким как ты грязь не прилипает, Лорианна.

— Прилипает, Кир, — горько прошептала я. — Еще как прилипает. Я не смогу отмыться всю жизнь, как бы не старалась. — Я прикрыла глаза — грязные картины допросов проносились в памяти.

— Ты не должна так говорить! — яростно рыкнул он и вскочил со стула. Заметался по палате, словно раненый зверь. — Я не хочу слушать эти глупости!

Мой друг нервно вышагивал, сжав руки в кулаки.

— Я не хочу тебе рассказывать обо всей грязи и мерзости, что со мной делали в плену, Кир, — с отчаянием произнесла я. — Не хочу и никогда не расскажу. И я прошу тебя… — голос прервался от волнения, — прошу тебя забыть меня, забыть то, что мы были друзьями. Больше не приходи ко мне, это становится опасно, — глухо прошептала в конце.

— Ты просто спятила! — взбесился Кир. — Сейчас, когда ты можешь мне доверять, когда я могу, наконец, помочь тебе, ты заявляешь, что я должен забыть тебя! Ты рехнулась?! — зло прошипел он. — Я не хочу слушать твой бред! Чтобы больше ты никогда не повторяла свои глупые предложения!

Я с недоверием смотрела на него.

— Но, Кир, ты, видимо, не понимаешь, что за люди ваше марилийское командование. Как жесток ваш император. Это звери и садисты. Они просто убьют твоих жену и детей, если ты предашь их.