Гульсияра разобрала кресло, вынула из тайника запасной комплект белья, переоделась, и вскоре закутавшись в одеяло, затихла. Потом погас свет.

Боль в голове не проходила. Мысленно я искала, в чем ее причина и недоумевала. Болеть вроде бы не с чего.

Пронзительный гудок в ухе заставил меня зашевелиться. Я дотронулась до уха и вынула кларкс. Прибор аж раскалился! С таким чудом сталкиваться раньше мне не приходилось.

– Что случилось? – встревожилась Гульсияра, вставая со своей постели.

– Представляешь, кларкс стал горячим, – удивленно произнесла я.

Прибор неожиданно начал краснеть и громко свистнув, взорвался прямо на моей ладони.

Тут же автоматически от такого резкого звука в каюте включился свет.

И мы принялись с интересом рассматривать то, что осталось от прибора и недоуменно переглядывались.

– С моим все в порядке… – наконец, сказала девушка. – Может поэтому у тебя болела голова?

Вскоре после этого странного события боль в голове утихла, и я смогла, наконец, спокойно заснуть.

Я проснулась, когда Гульсияра еще спала. Приведя себя в порядок, я вышла из каюты. Ноги понесли меня в отсек управления.

Георгий был один. Он дремал, сидя в кресле. Услышав мои шаги, открыл глаза и оглянулся.

– С добрым утром, – произнесла я. – Как дела?

– С добрым утром, госпожа. Все в порядке.

– Ну, брось ты эти церемонии. Зови просто Лануф. Мы же старые друзья, а ты все «вы», да «госпожа».

Маршал улыбнулся уголками губ.

– Я слышу твои мысли.

– Да, ночью мой кларкс взорвался. Хорошо, что я успела вынуть его из уха.

– Но… кларкс не может взорваться…

Я подошла к нему, взяла его руку и высыпала в ладонь остатки прибора. Георгий некоторое время с удивлением осматривал их.

– У тебя найдется запасной?

Маршал кивнул. Затем встал, высыпал остатки кларкса на стол и подошел к стене. На ней было что-то вроде несгораемого сейфа. Поколдовав над кодом, вскоре открылась дверца, и он вынул из недр тайника маленькую деревянную шкатулочку. Затем подошел ко мне, открыл и протянул ее мне. Я наугад выбрала один из приборчиков и поблагодарила.

– Не стоит благодарностей, – запирая сейф, произнес маршал, – я всегда к твоим услугам.

Я не спешила запихивать кларкс в ухо. Еще сказывались воспоминания о вчерашнем ночном происшествии. Разглядывая прибор, разворачивая его и сворачивая, я все больше убеждалась, что взрываться в нем совершенно нечему. Погруженная в размышления, я села в кресло перед мониторами. В кларксе ничего не было необычного. Простая мягкая металлическая пластина серого цвета.

Маршал сел по другую сторону стола с не меньшим интересом принявшись изучать меня.

– Лануф, ты все же перекрасила волосы, – после долгого молчания произнес он.

– Это было необходимо.

– Да, наслышан о вашей внезапной страсти к религии.

Я кивнула.

– Все же мой Трокброгакрум трехликий оказался на редкость великодушен к моим мольбам. Да, Георгий, у нас на корабле гость.

– И кто? – маршал постарался скрыть удивление.

– Девушка.

– Это интересно… Служанка?

– Нет, Гульсияра. Она сирота, из всех родственников у нее лишь старая – престарая бабушка. Она для нас как вторая дочь.

Маршал понимающе качнул головой.

– То есть ей не хватило приключений в резиденции…

– Да, она сбежала и до ночи пряталась. В общем, включи ее в судовой журнал в качестве пассажира.

– Не беспокойся. Она на корабле в полной безопасности.

– И из наших пока никому не говори о ней, – попросила я. – Я сама сообщу за завтраком. А может даже мне удастся вытащить ее из каюты.

Наконец, я решилась, свернула пластину в трубочку и сунула в ухо. Потом встала, собираясь уходить.

– Лануф, – окликнул маршал и, дождавшись, когда я оглянусь, продолжил: – передай королю, что по приказу его флотилия – за исключением флагмана – покинула Диво. Их путь лежит на Дарьяндес. Они прислали подтверждение в исполнении приказа.

– Хорошо, передам. Это все?

– И еще… ты прекрасно держишься.

– О, это уже входит в мою привычку, – сказала я и усмехнулась.

Вернувшись в свою каюту, я застала Гульсияру за беспокойным хождением от стены к стене.

– Скоро завтрак, а ты еще не привела себя в порядок, – произнесла я.