Димостэнис вернулся назад на твердую поверхность, почти бегом преодолел расстояние до ближайшего выхода, вышел на открытую местность и послал знак ярху.

До конца ночи оставалось несколько сэтов, хватит на то, чтобы вернуться, успеть переодеться, прийти в себя и вновь во дворец. Теперь ком нарастающих с каждым днем неприятностей, увеличился еще на несколько проблем: неизвестные приюты, которые хранят опасные тайны, несовместимые с жизнью, убийство Пантерри, грызня Великих Домов.

У его дома неподвижно застыла фигура в форме «летуна».

— Лейтенант Стэл, сэй, — доложил ночной гость, как только Дим спешился и подошел ближе.

— Слушаю вас, лейтенант.

— Я из отряда, который его величество послал на северные границы.

— Да? — Иланди почувствовал, как в душе все холодеет от нехороших предчувствий.

— На севере бунт.

— Аборигены?

— Неизвестно, сэй, — покачал головой лейтенант, — они появились ночью со стороны льда. Вышли из тумана, их было много. Лавина. Разрушили первую крепость, перебили почти всех защитников. Откатились. Думаю, готовятся к осаде второй стены.

— Как вы могли просмотреть угрозу?

— Туманы. Иногда хмарь находит такая, что не видно собственной вытянутой руки. У них не было никаких опознавательных знаков, не было лозунгов, флагов. Они не выдвинули никаких требований. Единственное, что мы знаем о них — они отлично экипированы. Баллисты, осадные башни, массивные тараны. Даже когда наш отряд начал атаковать их сверху, мятежники не растерялись. Они знали, как бороться с ярхами. Погибла половина воинов и две трети летунов. Нас было слишком мало! И мы не были готовы.

Димостэнис чувствовал, как от злости у него сводит скулы. Ведь он это предвидел и предупреждал. Этой ситуации просто могло не быть, если бы не раздутое самомнение советников.

— У второй крепости есть шансы хоть сколько-то продержаться против них?

— Они предупреждены, их уже не застанут врасплох. Время играет против нападающих. Погода ухудшается с каждым днем. Ощутимо холодно и идут дожди. Возможно, природа нам поможет, и сама уберет весь мусор.

Димостэнис покачал головой. Ввести войска, очистить границы, вырезать заразу под корень, показав, что в доме есть один единственный хозяин. Быстро, четко, уверенно, не проявляя слабости. Для этого нужно поднять на ноги основные военные силы Астрэйелля.

Глава 19

Следующие дни ушли на то, чтобы написать обращение к главам Великих Домов с подробным описанием всего происходящего и просьбой выставить свои войска для защиты интересов его величества. Для надежности с посланием он отправил лейтенанта Стэла, как свидетеля и очевидца, который лучше любого письма мог рассказать о том, что случилось.

Первый ответ пришел от Ремманоса Олафури, который выделял на подавление мелкого локального мятежа, как выразился в своем послании благородный сэй, пятьсот воинов пехоты и сорок кавалерии. Письма примерно такого же содержания пришли и от остальных Домов. Последний ответ Димостэнис получил от Ривэна Пантерри. Он в бешенстве скомкал бумаги и швырнул на пол.

Чтобы еще этот мальчик понимал в мятежах и войнах! А все туда же!

Совсем не откликнуться на такой призыв Великие Дома не могли. Затронута безопасность короны, а они давали присягу верности его величеству. Отказ — это открытый бунт. А так они и содействие оказывают, и вся ответственность на плечах главного советника. Чего взять от недоучки и сопляка, отстранившего заслуженных мужей и поставившего империю на волосок от гибели?

Наверное, было ошибкой описывать всю глубину трагедии, происходящую на севере. Ведь советники не безмозглые ишаки и прекрасно поняли, чем грозит сложившаяся ситуация их заклятому сопернику. Теперь им останется лишь подождать, когда случится неизбежное — мятеж разрастется и перерастет в войну. И придут они — спасители, опытные, мудрые, в очередной раз доказавшие, что без них все летит в Бездну.

Димостэнис положил вытянутые руки на стол, и какое-то время сидел, не шевелясь в глубоком раздумье, опустив голову.

Открылась дверь.

— Кир Холливер, — не меняя положения, убитым голосом произнес он, — сегодня я не намерен никого принимать. И желательно вообще никогда.

Послышались легкие шаги, Дим почувствовал чужое присутствие рядом с собой.

— Со всем уважением к вам, — он тоже мог быть упрямым, — но, когда его величество придет в себя, я оповещу, что в его дворце живет монстр.

— Всего один? — уточнил насмешливый голос. — А куда ты дел еще четверых?

— О, Боги! — Дим вскочил на ноги, встречаясь взглядом со светло-серыми глазами императора. Радостно выдохнул. — О, Боги!

Аурино молча слушал рассказ обо всех событиях, произошедших за то время, пока он отсутствовал. Единственный раз он позволил себе высказаться, когда услышал о смерти Пантерри.

— Я так страстно мечтал избавиться от них навсегда. Однако из всех пятерых Бриндан раздражал меня меньше всего.