— Ваше право, сэй, — фыркнул тот, — но я приехал с новостями. Бриндан Пантерри мертв.

Глава Дома Иланди замер, осмысливая услышанное.

— Это сделал ты?

Дим натянул на губы улыбку.

— Что вы еще могли мне сказать? Однако разочарую вас, сэй. Это не я. Он сотворил это сам с помощью неких неизвестных.

— Ты можешь не паясничать? — раздраженно спросил Лауренте. — Объясни нормально.

— Его убил собственный же яд. А кто подсыпал эту отраву ему в вино — неизвестно.

Глава рода прошелся по комнате, провел рукой по волосам.

— Перед самой смертью он пил вино, которым угостили его вы.

Лауренте остановился напротив сына.

— Всегда считал, что напиток, простоявший более десяти аров — кислятиной и пойлом. Но чтобы Шенес хранившийся почти тридцать аров превратился в отраву! Завтра же прикажу подчистить погреба.

Дим нахмурился.

— Шенес — белый виноград.

— Рад, что ты еще помнишь, — сухо откомментировал отец его замечание, — это лучший виноград, выращиваемый на наших землях и вино из него одно из самых дорогих в Астрэйелле. А Бриндан всегда был ценителем таких напитков, поэтому и выбрал именно его.

— Он пил красное, — слегка сбитый с толку проговорил Дим.

— Теперь и я видимо разочаровал тебя, — Лауренте обошел одно из кресел и со вздохом опустился в него, — все же нам придется поговорить, сын.

Димостэнис встал напротив, не спеша принимать приглашение отца.

— Не так давно у Бриндана и Талала был непростой разговор, — начал глава Дома.

— И что случилось между ними? — безнадежно спросил Дим, понимая, что у него нет никаких рычагов, чтобы заставить собеседника отвечать на его вопросы.

— Талал узнал, что Бриндан прикрыл тебя, когда ты получил рану, забравшись в имение Дайонте.

Дим, не отрываясь, смотрел на главу своего рода. С чего бы тому становиться таким разговорчивым? Еще один союзник? Что от него надо Лауренте Иланди?

— С чего вдруг Дайонте узнал об этом?

— Твое необъяснимое доверие к Олайе Дайонте, как целителю. Ее безоговорочное подчинение твоему желанию. Увидев вас во дворце возле покоев императора, Талал сложил недостающие ему элементы мозаики. Он понял, кто помог тебе в ту ночь в его имении, кто вытащил тебя из подземелья, кто врачевал твою рану. У него оставался лишь один вопрос: зачем было Бриндану прикрывать тебя.

— И?

— Целитель ничего не ответил. Лишь оповестил, что он больше не в Совете и уезжает. Что его больше ничего не волнует. Он даже забрал своего сына из классов, не дождавшись пока тот закончит очередной ар обучения.

— Мальчишка обвинил меня в убийстве отца и вызвал на дуэль, — оповестил отца Дим.

— Что с ним? — чуть подался вперед Лауренте.

— Я приехал к Пантерри поговорить. Когда я первый уезжал из его имения, он был жив, когда я вернулся, он был уже мертв. Когда я второй раз уезжал, его наследник был жив. Я решил не выявлять закономерность и не стал возвращаться второй раз. Но вино на столе еще стояло.

Глава Дома Иланди сжал кулаки, стараясь держать эмоции внутри себя.

— Зачем ты ездил к Бриндану? О чем вы говорили? — спросил он почти спокойно.

— О разном, — пожал плечами Димостэнис. — О ядах и противоядиях. О его желании уйти и почему он хочет сделать это. Впрочем, вы, сэй, знаете все не хуже меня.

Глава семьи встал, приблизившись к сыну.

— Дим, я прошу тебя, верни то, что взял у Талала.

— Да не брал я ничего из дома Дайонте! — совершенно искренне возмутился Димостэнис. — Эта книжонка чуть меня к Вратам Зелоса не отправила!

— Какая книжонка? — спросил сбитый с толку Лауренте.

— Кодекс этот!

— О, Боги! — простонал глава Дома. — Я не о кодексе. Ты бы и не смог его взять. Он закрыт пятью формулами, завязанными на крови. Это убьет любого, кто не предъявит печати.

— Печати?..

— Тебе просто повезло, — отрезал Лауренте, — ты использовал свое серебро.

— То есть я больше не неудачник, не неумеха, не калека, а Серебряный, — забросил удочку Дим.

— Сейчас речь не об этом.

— А когда будет об этом?

Иланди старший выдохнул.

— Хорошо я расскажу тебе, что ты хочешь, — он сделал паузу, — но ты должен вернуть книгу учета.

Димостэнис горько усмехнулся.

— Ты знаешь, как я хочу знать правду. Я столько аров ждал, когда ты сочтешь нужным рассказать мне.

— Да.

— Я ничего не брал из Дома Дайонте, — четко отделяя слова друг от друга, проговорил Дим.

Отец какое-то время изучал его, словно в первый раз видел. Потом отвернулся.

— Мерзавец! — взревел Лауренте, швырнув импульс силы в ничем неповинное кресло. — Какой же негодяй! Он всех заставил поверить, что эта книга у тебя!