Элени счастливо засмеялась, забыв о своих горестях.

Димостэнис схватил сестру за руку, и они побежали по безлюдному саду. С каждым мгновением день все больше отыгрывал у ночи ее владения. Зеленые террасы, арки из цветов, фонтаны, ажурные мосты, клумбы с тюльпанами, большое озеро. Вот самый первый непоседа луч пробежался по траве и упал в воду, ломая ее зеркальную поверхность, и та вспыхнула сотнями искр.

Они бежали, пытаясь обогнать рассвет, еще хоть немного продлить волшебство этих мгновений. Элени хохотала, сжимая руку брата и стараясь не отставать. Наконец добежали до озера и вместе прыгнули в беседку. Глубоко дыша, стояли в свете взошедшей Таллы, смотрели друг на друга.

— Я по тебе безумно соскучилась.

— Это уже лучше.

— Я думала, ты все еще злишься на меня, — сестра смотрела на него цепким испытывающим взглядом.

Как же она повзрослела! Всего за один ар!

— Меня пригласили на твою помолвку.

— Я — представительница рода Иланди. Дочь самого Лауренте Иланди. Я должна соответствовать высокому статусу.

Научилась иронизировать.

— Этот союз, на самом деле, очень выгоден для семьи. К тому же Ривэн — хорошая партия. Он будет отличным избранником для тебя, — зачем-то повторил он слова отца.

Элени улыбнулась.

— Олайя Дайонте тоже будет хорошей избранницей для его величества?

Научилась делать больно.

Димостэнис отвернулся.

— Прости, — девушка прижалась носом к его плечу. Крепко обняла. Как много аров назад, когда совсем еще маленькая девочка прибивалась в компанию вечно хмурого и необщительного подростка и не уходила, несмотря на все попытки последнего прогнать ее. Когда зарождались узы любви, понимая, заботы, связавшие и сделавшими их по-настоящему родными. — Любимый мой братик. Тебе плохо. Тебе очень плохо. Я не заметила сразу. Прости меня.

— Наверное, не хуже, чем тебе, — он повернулся, посмотрел на сестру. — Это ты прости меня за эти слова. Они не мои.

— Я знаю, — Элени улыбнулась сквозь слезы. — Поэтому так и люблю тебя. У меня есть к тебе просьба.

Дим кивком головы показал, что слушает.

— Оставайся таким всегда. Не становись как они. Тем, кто считает, что можно сломать судьбу, разрушить жизнь только потому, что кому-то это может быть выгодно.

Димостэнис резко выдохнул. Он все еще не мог привыкнуть к общению с новой Элени.

— Каким бы я ни был, я всегда буду на твоей стороне. Ты это помни.

Сестра поцеловала его в щеку.

— Уже рассвет. Я должна идти. Ты же знаешь, у меня сегодня помолвка.

Дим вернул ей поцелуй, прикоснувшись губами ко лбу. Элени перепрыгнула на берег. Обернулась.

— Благословит Талла твои дни, любимый братик.

Димостэнис остался на озере, ощущая энергетику просыпающегося мира. Он хотел бы раскрыть хьярт и наполнить тело силой стихий, хотел вызвать Хоруна и взмыть к небу, слышать искренний смех маленькой сестренки, стоять посреди голубых цветов и прижимать к себе любимую женщину. Прошлая жизнь окончательно ушла в небытие. Будущая не имела ни смысла, ни целей.

Когда Дим вошел в дом, в гостевой комнате уже почти все были в сборе. Мама, Лиарен с Дианой, Ривэн Пантерри. Невесты пока не было. Отсутствовал и глава Дома. Он поприветствовал собравшихся и сел в одно из свободных кресел.

Тикали мены. Брат тихо разговаривал с избранницей. Она улыбалась в ответ на его слова. Он держал в руке ее ладошку и нежно перебирал тонкие пальчики. Они не были похожи на тех, кто вынужден терпеть друг друга только потому что за них решили их судьбу. Счастливые, влюбленные.

Жених, сжавшись в кресле, теребил полы сюртука. Явно он был счастлив не более Элени, но со своей участью смирился быстрее чем она. Впрочем, может и не мирился. Все же для него и его Дома этот союз очень выгоден. Защита, надежность и не надо самому думать о завтрашнем дне.

Есения Иланди смотрела в окно. Она не выглядела как счастливая мать счастливой невесты. И даже она не смогла помочь своей дочери избежать этого союза.

Послышались быстрые шаги. В комнату вошел хозяин дома. Чуть помедлил, потом ни на кого не глядя, прошел прямо к креслу, в котором сидел младший сын.

— Где она?

— Кто? — Дим поднял глаза на отца.

— Даже не смей мне здесь устраивать свои штучки! — зарычал Лауренте. — Где твоя сестра?

— Я не знаю.

Отец грозной скалой навис над Димостэнисом, тяжело положив руку ему на плечо.

— Я не буду терпеть все это! Я говорю с тобой, как глава Дома, к которому ты принадлежишь.

Дим, преодолевая силу отца, медленно поднялся с кресла.

— А не то, что? — тихо уточнил он. — Опять попытаетесь убить меня? Или для начала выкинете из своей Великой семьи?