– Да, действительно, Конер, поведайте нам эту страшную тайну, – шутливо подхватил Лорд Дингбот. – Что побудило вас собрать нас у себя дома? Неужели наши физиономии не надоели вам на Совете?

Все присутствующие тоже заинтересованно обратились в сторону хозяина.

– Вы правы, друзья мои, вы правы. От вашей проницательности не скрыться, – благодушно произнес Конер, всем своим тоном давая понять, что проницательность тут вовсе ни при чем, и главная тема разговора лишь ждала своего подходящего часа. – Я действительно собрал вас здесь не просто так. Но прежде чем я раскрою причину нашей встречи, я бы хотел удостовериться, что все, о чем мы с вами будем говорить, останется строго между нами и не выйдет за пределы нашего тесного круга. Если кто-то чувствует, что не сможет гарантировать конфиденциальность, должен поступить как порядочный человек и сей же час покинуть нашу дружескую компанию. Я вас заверяю, что я со всем уважением отнесусь к такому решению, и оно никак не повлияет на мое дружеское к вам расположение в дальнейшем. Если же вы решаете остаться, то должны отдавать себе отчет, что я вынужден буду требовать от вас сохранения тайны любыми доступными мне способами. Повторяю, любыми… Но я почему-то искренне убежден, что у вас не возникнет желания нарушать ее. Сохранение всего услышанного в нашем тесном кругу прежде всего в ваших же интересах. Вы это сами совсем скоро поймете.

После такого нетривиального вступления господа достопочтенные Лорды несколько напряглись и нервно заерзали сжавшимися в комочки половинками на массивных отполированных стульях. Однако никто не сделал попытки откланяться и покинуть гостеприимный дом Лорда-Канцлера.

Здесь, видимо, стоит сделать небольшое отступление, чтобы в двух словах описать собравшуюся в доме Канцлера Термза компанию. Итак, помимо уже упомянутых выше Лорда Треза Беглса, Лорда Дингбота и непосредственно самого хозяина – Лорда-Канцлера, за длинным дубовым столом с резными ножками (работы, между прочим, самого Клеоса Спотлера), восседали еще восемь членов Совета Лордов. Это был небезызвестный нам экс-канцлер, глава Гвардериона Лорд Чизен Вьер, а также Лорды Декстер, Амвел, Долвил, Ридон, Велор, Тулон и Сансин.

Все они, за исключением Вьера, Тулона и Беглса, собственно, и составляли ту часть Совета, на которую традиционно опирался Лорд Термз в тех вопросах, где решения принимались путем голосований. Каждый из этих уважаемых Лордов был так или иначе обязан Конеру, состоял с ним в родственных связях или имел с ним свои маленькие коммерческие секреты такого характера, что подчас цементируют взаимоотношения покрепче любых родственных уз. Вследствие этого они неизменно поддерживали в Совете сторону Конера Термза, иногда не считаясь даже со своими сиюминутными интересами. Благосклонность этих Лордов гарантировала соблюдение определенного паритета, равновесия сил и голосов в Совете, но не могла обеспечить уверенного и несомненного перевеса в сторону Термза.

Странность сегодняшнего вечера состояла в том, что никогда прежде лояльные Канцлеру Термзу члены Совета не собирались в таком полном составе вне стен дворцового зала совещаний. Каждый из них, конечно же, так или иначе бывал в гостях у Лорда Термза. Иногда, правда, когда для этого выпадал достойный повод вроде юбилея хозяина дома или его благоверной супруги, двое или трое из них могли быть приглашены одновременно. Но чтобы вот так, полным составом, да еще и без видимых на то причин… В общем, это действительно было довольно неожиданно.

Еще более странным выглядело приглашение Лорда Тулона и Лорда Беглса. Как мы помним, они не принадлежали к так называемым сторонникам Термза и были бесхребетными, как студень на рождественском столе.

И уж вовсе вызывало у присутствующих чувство глубокого и искреннего недоумения приглашение Лорда Чизена Вьера. По общему устоявшемуся мнению, именно он стал причиной всех нынешних трудностей и неприятностей Лорда-Канцлера. Никто, впрочем, не выражал этого мнения вслух. Положение, занимаемое Лордом Вьером после последнего исторического Совета, вызывало в окружающих если не страх и трепет, то по крайней мере почтение и уважение. Став во главе Гвардериона, Чизен действительно преобразился. Он стал неизменно появляться на людях исключительно в черных, свободного покроя длиннополых одеяниях, больше походивших на монашескую рясу с неизменным капюшоном, способном при необходимости скрыть облик облаченного в нее человека. Но в отличие от монашеских традиций ряса подпоясывалась не веревкой с тремя узлами, а в меру массивной стальной цепью. Такая же точно цепь, накинутая на шею, поддерживала на груди круглый серебряный медальон с изображением головы черного эссентеррийского медведя с широко разинутой клыкастой пастью. Разъяренный медведь стал символом всего Ордена Гвардериона. Его изображения так или иначе присутствовали в одеяниях всех членов Ордена – от простого воина до Гвардеймейстера. Такие одеяния придавали Лорду Вьеру вид таинственный и устрашающий. Все разговоры при его приближении невольно замолкали, глаза в почтении опускались вниз, а шеи заискивающе склонялись. Последние полгода Гвардеймейстер провел в непрекращающихся поездках по Эссентеррии, усмиряя непокорных роялистов и взбунтовавшихся Триторов. С миссией своей он, надо сказать, справлялся вполне успешно, исправно пополняя северные каменоломни свежими работниками. Но и на него самого она наложила заметный отпечаток, добавив облику Вьера жесткости и колючести. Взгляд его стал пронзительней и приобрел какое-то новое неприятное, сверлящее качество. В нем как будто стало меньше жизни, но больше глубины и смысла, подчас пугающего смысла. Одним словом, весь его облик гармонично сочетался и с одеянием, и с разинутой на груди медвежьей пастью. Самим присутствием своим он изрядно напрягал остальных Лордов, и без того пребывающих в недоумении, так как между бывшим и действующим Канцлерами никогда ранее не наблюдалось взаимной симпатии.

Лордам было невдомек, что дело вовсе не в симпатиях. С некоторых пор этих двух важнейших лиц государства связывали гораздо более прочные нити, чем простая симпатия. Но нити эти были невидимы и неосязаемы для всех присутствующих на званом ужине. Зловещая таинственность, сопровождавшая с некоторых пор Лорда Вьера, незримо опустилась и на всех сидящих за столом, придав обстановке еще больше загадочности и усугубив интригу.

Конер Термз тем временем, убедившись, что никто из присутствующих не намерен столь рано покинуть его гостеприимный дом, продолжил:

– Итак, друзья мои, я хочу еще раз убедиться, что был правильно всеми вами понят. Вправе ли я считать, что, оставшись за этим столом, каждый из вас дал мне гарантию, что при любых обстоятельствах сохранит в тайне все услышанное сегодня?

Гости единодушно закивали головами в знак согласия.

– Ну что ж, – продолжил Лорд-Канцлер, – тогда не буду более испытывать ваше терпение. Я пригласил вас для того, чтобы разделить с вами главное блюдо сегодняшнего стола.

Конер Термз слегка кивнул головой, давая слугам условный знак, и указал рукой на двери, ведущие в гостиную. Все разом повернулись ко входу. Створки распахнулись, и двое слуг в белоснежных одеяниях вкатили в гостиную круглый стол на колесах, покрытый ослепительно белой скатертью, живописно свисавшей свободными складками до самого пола. На столе, испуская немыслимый аромат, на большом серебряном блюде, больше напоминавшем размерами рыцарский щит, гости узрели огромный пирог. Боже, какой аромат исходил от этого пышущего жаром румяного чуда! Здесь был и запах свежеиспеченного хлеба, и фантастически сочного мяса, гармонично дополняемый ароматом белых грибов, сливок и целого букета пряных трав и специй. Несмотря на то, что к этому моменту гости изрядно набили свои утробы, от витающих в воздухе запахов у них началось обильное слюноотделение.

Лорд-Канцлер вышел из-за стола и подошел к пирогу. Он взял лежащий тут же большой столовый нож.

– Итак, господа, перед вами настоящее чудо, шедевр кулинарного искусства. Клянусь всеми богами, вы в жизни не пробовали ничего подобного. Чувствуете этот аромат? Он божественен!

По гостиной прокатился одобрительный гул.

– Я прошу вас подойти ближе, чтобы вы могли получше его рассмотреть.

Гости загремели отодвигаемыми стульями и заспешили к хозяину дома. Они окружили стол и с нескрываемым интересом принялись изучать кулинарное чудо. Только теперь, подойдя ближе и взглянув на пирог сверху, Лорды увидели, что он украшен затейливым узором, в котором без сомнения угадывалась карта Эссентеррии.