Прикрыв за собой дверь, в глубокой задумчивости Ратибор направился в сторону своих покоев. На сердце было неспокойно, в груди поселилась смутная тревога. Хотя он и знал, что от разговора с отцом ничего хорошего ожидать не следует, но такого поворота событий не предполагал. Если Черный Дэв решил открыть сыну столь страшную тайну, значит, что-то сильно его прижало и у отца нет другого выхода. Следовательно, в любой момент можно ожидать, что его посадят под домашний арест и полностью ограничат в передвижении. Поневоле придется сидеть под замком и обреченно ожидать конца. Умирать во имя счастья Джи-бустина совсем не хотелось.

Такое открытие как гром среди ясного неба поразило Ратибора. Он остановился, чтобы глотнуть воздух, которого вдруг стало не хватать. Сердце быстро застучало, гулко отдаваясь в ушах, ноги сделались ватными. Резко пронзила мысль: оставаться здесь больше нельзя. Ратибор, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, непринужденно сбежал по лестнице, неторопливо пересек приемный зал и, выйдя из замка, направился к конюшне.

У самых ворот стойла он оглянулся. Родное Гнездовье привычно и уютно светилось окнами. Ратибор в последний раз обвел взглядом замок, стараясь навсегда запечатлеть в памяти дорогие очертания. Вот светятся окна приемного зала, рядом – столового. Вот горят факелы в переходах, а наверху в покоях нет света только в его окнах. Что же, он учтет все, когда встретится с Джибустином, а сейчас родной дом источал опасность.

Быстро скользнув за дверь, он перевел дыхание и прислушался. Лошади радостно приветствовали молодого хозяина негромким ржанием. Еще в детстве Ратибор обнаружил в каменной стене стойла небольшую дверцу, которая выводила на внешнюю сторону скалы. Узкая тропинка, высеченная в камне, вела к лесу. Не оглядываясь и не раздумывая, изгнанник шагнул в темноту.

Ночь прошла. Темнота нехотя отползала на запад, уступая место рассвету. Таяли сумерки, светлело.

Вдруг разом смолкли птицы, утих ветер. Все замерло в ожидании чуда. И оно не заставило себя долго ждать. На востоке из-за горизонта вырвались первые дерзкие лучи, облив золотом верхушки деревьев и пики горных вершин. Вслед за ними с любопытством выглянул тонкий ослепительный серп. Он неторопливо рос, пока не превратился в огромный огненный диск.

Солнце проснулось. Оторвавшись от земли, оно, словно в награду за прошедшую ночь, щедро омыло светом все вокруг. В его лучах купалась вся Лунная Долина: земляничный лес, хлебные поля, яблоневый сад. Озеро Надежды превратилось в огромное зеркало, в котором отражалось алеющее небо. И, как по мановению волшебной палочки, птицы хором запели гимн новому дню.

Неподалеку от озера находился небольшой замок. В лучах восходящего солнца его стены переливались розовым перламутром, а окна и крыши башен искрились золотом.

Возле замка раскинулся Чудесный сад, который славился редкими диковинными растениями. Их причудливые формы приводили в восторг и изумление. Изюминкой сада была розовая поляна, радовавшая глаз изобилием расцветок, тонов и полутонов этого королевского цветка. По саду к дворцу через изумрудные лужайки вели дорожки из серебристого песка, добытого в Озере Надежды. В кронах деревьев перепархивали с ветки на ветку и заливались трелями дивные птахи, создавая особую, неповторимую мелодию Лунной Долины.

Замок тоже проснулся. Жизнь в нем кипела, как в муравейнике. Горничные суетились в залах, наводя чистоту и лоск, повара хлопотали на кухне за приготовлением вкусных блюд, садовник расставлял в вазы свежесрезанные розы, пекарь колдовал над хлебом, и по замку плыл аппетитный аромат. Во дворе помощник повара черпал воду из колодца, молочник пытался не расплескать кувшины, наполненные до краев утренним удоем, плотник стучал молотком. Одним словом, начинался новый день.

И только на верхнем этаже замка, где располагались покои и опочивальни, стояла относительная тишина. Сюда лишь изредка доносились звуки повседневной суеты.

В одной из комнат, в задумчивости наблюдая за восходом солнца, стояла молодая девушка. Тонкие пальцы проворно плели косу из густых волос соломенного цвета. В огромных глазах отражалось бездонное небо. Загорелое лицо в лучах восходящего солнца светилось бронзой.

– Элиника! Доброе утро, дочка! Как почивала? – заботливо заворковала сгорбленная старушка, войдя в покои принцессы. Она была няней еще матери девушки, а так как своих детей у нее не было, то бабушка целиком и полностью посвятила себя воспитанию принцессы.

– Доброе утро, нянюшка! – приветливо откликнулась девушка. – Прекрасно спала.

– Ой, ли! – охнула старая няня, разглядывая девушку. – Опять всю ночь размышляла и задремала под утро? Негоже так, детка, ты совсем себя изведешь. Мало того, что у тебя кожа отродясь не была белой, как полагается принцессе, так ты недосыпанием еще синяки под глазами заработала. А от недоедания скоро совсем высохнешь!

– Эммушка! – с улыбкой перебила Элиника. – А сама-то ты о чем ночью мечтала? У тебя же все глаза красной сеточкой испещрены.