Было прохладно, Ари шла быстро, кутаясь в шаль и глядя под ноги, но на опушке леса подняла глаза – как же она будет пробираться сквозь лес в полной темноте? Деревья как будто придвинулись друг к другу, свили шатер из ветвей, кусты выставили колючки, Ари чуть не порвала юбку, пока отнимала подол у особо настырной колючей ветки.

– Ничего, сейчас, – Ари зажгла свечу, вставила ее в фонарик на длинной цепочке и прошла несколько шагов по неровной дороге, спустилась в овраг, поднялась на другую сторону и осмотрелась, прикрыв фонарик шалью.

 Огонек вдали мигал, бился о стекло домика, словно усталый мотылек. Но что это? Там был не один робкий язычок пламени, выглядывающий в окно! В первую минуту Ари даже показалось, что дом горит и языки пламени лижут его фундамент. Но когда она моргнула, то поняла, что это просто несколько ярких фонарей стоят на земле, а рядом кто-то двигается. Похоже, встал лицом к лесу и вглядывается вдаль.

Можно ли показаться на глаза этим людям? Конечно, нет – ведь непонятно, что они там делают и кто такие. Постой, что это?

Хруст веток под ногами раздался вдалеке и начал приближаться. Ари встала как вкопанная – если побежит, выдаст себя, если останется на месте – встретится с тем, кто ищет что-то в чаще. Может быть, ее, если эти незнакомцы увидели свет фонаря…Что же делать?

Она закрутила головой, увидела толстый ствол дерева всего в пяти-шести шагах от себя, глубоко вдохнула и пошла к нему, стараясь идти в ногу с кем-то, кто, вероятно, желал ее обнаружить. Он делал шаг – и Ари сразу же делала маленький шажочек. Еще один и еще, только бы успеть.

Она прижалась к дереву и выглянула из-за него – звук шагов сразу же утих, словно ее заметили. К счастью, нет – Ари увидела, как кто-то водит фонарем вокруг того места, на котором она стояла, и удаляется к дому, где его ждут.

От фонаря незнакомца было много света, дорога была хорошо освещена. Да, пусть даже в десяти шагах от Ари – это лучше, чем брести в полной темноте. Она выскользнула из-за дерева и пошла за широкоплечим мужчиной в военной форме – тот не оглядывался, а от его товарища-подельника Ари скрывала темнота.

До освещенного кольца вокруг дома оставалось метров пять, когда незнакомец остановился, а Ари спряталась за еще одно дерево, повторив свой недавний трюк.

– Нет там никого, почудилось. Может, болотные огни, – зевнул тот, за кем она шла, и спросил: – Этот там?

Ари узнала голос Михэля, ветерана, живущего в замке. Розалинда его представляла и сказала еще… да-да, что он работает по дому, чинит что-то, когда ему позволяет здоровье. Старые раны болят, мол, и ревматизм. Ну да, поэтому он без особого ущерба для здоровья ночует в промозглом лесу и что-то сторожит. Или кого-то?

– Куда он денется, тварь. Сидит в углу и скалится, – отозвались от дома с презрением. – Давай продолжим.

Пауль, еще один ветеран-инвалид, стал тасовать колоду карт, и Ари аккуратно обошла дом по дуге, оставшись незамеченной. В дверь она пройти не могла, окна были темные и либо заколочены, либо укреплены решетками. Но может быть, если в одно из них пробивался свет, то он и сейчас еще светит, и она сможет постучать по стеклу и привлечь внимание пленника?

Ари оказалась у освещенного окна и заглянула в него. Ничего было не разобрать, настолько мутным было стекло и частой – решетка на окне. А нормально дотянуться до него мешал какой-то куст. Ари мучительно долго вставала так, чтобы не хрустнуть веткой или не зацепиться намертво за колючки. Из-за угла доносился разговор охранников (а кем еще они могли быть?) и шум передвигаемых пней (оба «ветерана» сидели на обрубках дерева, это Ари успела заметить) – до этого «инвалиды» были заняты игрой в карты, а теперь выясняли, куда запропастился какой-то валет.

Ари набралась смелости и постучала в стекло. Сначала подушечкой пальца, только он проходил сквозь решетку, потом – веткой, аккуратно оторванной от куста.

В комнате будто кто-то задвигался – мутно-желтое пятно появилось в ее поле зрения, застыло в отдалении и неспешно приблизилось, когда она постучала еще раз.

Скрипнули запоры окна, рама открылась – и Ари чуть не вскрикнула. На нее смотрел тот самый бородатый мужчина, который спас их с Бастьеном! Точно он – тот же разрез и цвет глаз, та же борода, только сейчас спутавшаяся, та же добрая улыбка, читающаяся по морщинкам у висков… Только тот, их спаситель, не был изможден, и его движения не сковывала толстая цепь – такая же, как Ари видела в спальне, с широкими оковами для рук. И даже на шее жерновом повис широченный ошейник. Понятно, почему пленник так медленно ходил – цепь должна быть очень тяжелой. А еще… нет пределов садизму этих людей – и ошейник, и кандалы буквально усыпаны острыми шипами. Чтобы узник не мог даже дотронуться до них. А он, вероятно, забывался – и иногда прикасался к этим иглам. Пальцы были исколоты, ворот белой рубашки (такой же, какую она нашла в комнате!) измазан в бурых разводах.