Ари возмущенно выдохнула, глядя на такое знакомое лицо:

– Это лорд-маршал вас заточил?! Как он посмел? – она даже топнула от возмущения.

Лорд-маршал запер гнить заживо спасителя, человека, который был так добр к потерявшимся в лесу чужим детям из осажденного замка. Ведь мог бы отдать их врагам, в заложники! Наверняка с первого взгляда было видно, что дети не простые. Но нет, она фантазирует, забывается от волнения, главное то, что здесь и сейчас! А сейчас перед ней измученный пленом человек, который не видит ни капли солнечного света, если судить по его землистой коже.

Но эти мучения все равно не смогли стереть печати благородного происхождения с его лица – он был бы очень красив, если бы его нарядить… да хоть как лорд-маршала. Даже, пожалуй, красивее – черты лица более тонкие, он выглядит намного… умнее, кажется… Высокий лоб, спадающие на лоб густые рыжие пряди волос, как солнце… Боже, о чем она думает?

Пленник поднял бровь, потом словно вспомнил что-то, горько усмехнулся:

– У него власть и уважение короля, и преданность слуг, которые верят каждому его слову. Как я мог ему помешать? Если ему пришла в голову мысль объявить меня мертвым. Меня, законного наследника, – он чуть повысил хриплый голос, но тут же перешел на шепот, с опаской оглянувшись на дверь. – Он дьявольски хитер и кого угодно восстановит против кого угодно, и получит то, чего хочет. Любыми путями. А средств, даже самых жестоких, он не стесняется. С ним невозможно тягаться на равных. Ну вот… как он стал лорд-маршалом? Разве не подозрительно, что его отец так удачно умер – когда надо было командовать сражением при Ревагре? И больше было это некому сделать, конечно. Сражение закончилось победой, король без сомнений подписал его назначение. Что там думать об обстоятельствах смерти старика, раз есть молодой лорд-маршал? Да, одержавший победу по планам, составленным стариком, но кому какое дело? И так во всем…

Ари не знала эту историю, но она показалась ей правдоподобной – раз лорд-маршал, сиятельный красавец Тэним Лингрэм чуть не убил свою мать, держал в плену родного брата, то и отца он тоже мог убить, когда ему это стало необходимо.

Но в то же время что-то казалось Ари странным, неуловимо угрожающим. Как темное пятно в углу комнаты, которое видишь краем глаза, оборачиваешься – а там нет никого и ничего, что могло бы отбросить тень. И в рассказе пленника тоже все было вроде гладко, но что-то не давало Ари покоя.

Она спросила, желая развеять свои сомнения:

– А почему он вас тогда не убил? Ведь если вас считают мертвым все, даже король, раз титул передали вашему младшему брату, то вы лорд-маршалу совсем не нужны.

Он на секунду опешил, потом открыто улыбнулся:

– Я и сам так думал, но не недооценивайте его хитрость и злобу. Он опаснее, чем кто бы то ни было, настоящий дьявол, – он покачал головой. – Нет, мне не стоит так говорить, он ваш муж, вы всего лишь подумаете, что я лгу. Он может казаться очень привлекательным…

Ари фыркнула и начала перечислять:

– Он? Я вас умоляю, после всего, что он сделал? Пытался убить мать, запер родного брата… Может быть, убил Элизу. Ой… А откуда вы знаете, кто я такая?

– О вас только и разговоров у слуг и этих, – он махнул рукой в сторону охранников. – Легко догадаться.

– А… – протянула Ари. Она все еще не понимала, что ей не нравилось во всей этой истории, ведь все сходилось, все ее версии подтверждались… – Но почему вы здесь?

На мгновение на его лице отразилось недовольство, или Ари это снова всего лишь почудилось. Да, точно показалось, просто огонек свечи моргнул. Пленник по-прежнему выглядел грустным и спокойным и говорил очень разумно:

– Ему очень нравится мучить людей, но он еще более извращен – ему нужно, чтобы за это его не наказали, а то и одобрили. Бедная Элиза, он запер ее в замке, не позволял никуда ездить, а все были уверены, что это ради ее безопасности. Она же так слаба здоровьем, – он искоса взглянул на Ари из-под длинных пушистых ресниц и продолжил: – Со мной все еще проще – он убедил слуг, что я ее убил, но не отдал меня под суд. Ему нравится приходить ко мне и оскорблять, унижать. С самого детства нравилось, а я никак не мог ему отплатить. Кто мне поверит? Иногда я думаю, что нет для него большего счастья. Позвольте, я опущу подробности.

Ари и так уже нарисовала у себя в воображении жуткую картину – достаточно было видеть эти цепи, чтобы домыслить остальное. И лорд-маршал мог стегать беззащитного пленника кнутом, отсюда и окровавленная рубаха… Да, вспомни разодранные на клочки холсты! Может быть, он уничтожал все, что дорого его узнику?

– Он вас бьет? – вырвалось у нее.

– Если бы только, физические мучения – ничто, поверьте мне. Он уничтожает все, что мне дорого.

– И картины тоже он порвал?

– Какие картины?

– Там, в комнате во дворце, на столе.

Пленник всхлипнул и отвернулся, смахнув слезу и невнятно пробормотав сквозь тяжелые вздохи:

– Да, тоже он, это было единственное воспоминание о матушке, которое у меня оставалось. Он лишил меня даже его, и обрывки не позволил с собой взять. Может быть, принесете их мне? Мне будет легче, если я смогу вспоминать о ней…

Ари собиралась согласиться, но ведь это ничего бы не решило, совсем ничего. Был вариант намного лучше…

– Давайте я помогу вам сбежать, – решительно произнесла она.