Ноль-один был отличным мечником. Все они были отличными мечниками, но, пожалуй, Ноль-один был лучше Грэя.

Нужно лишить его преимущества.

Они долго обменивались ударами, пока Грэй не завел их в место, где деревья росли гуще. Здесь было труднее махать длинным мечом, так как приходилось рассекать толстые стволы деревьев, в связи с чем Ноль-один замедлился.

И вот, при очередном замахе Грэй, отбросив кинжал, одной рукой схватил руку брата, державшую меч, другой направил оставшийся кинжал прямо в солнечное сплетение.

Кинжал не смог пробить тело противника, так как тот максимально укрепил место удара. Но тем самым ослабил другие части тела. Грэй сломал руку, державшую меч, отчего тот выпал.

Его брат в долгу не остался. Свободной рукой вынув висевший на поясе кинжал, Ноль-Один вонзил его Грэю в бок.

Из-за укрепленной плоти рана получилась неглубокой.

Грэй лбом ударил в переносицу Ноль-Один, а потом коленом в пах. Его брат сделал шаг назад, отчего появилось место для удара ногой с разворота.

Ноль-один отлетел на несколько метров и ударился об дерево. Но он быстро оправился от урона и уже в следующую секунду бежал на врага.

Грэй вытащил кинжал и, усилив, бросил наперерез своему брату. Тот уклонился, но потерял разбег и в следующий момент напоролся на другой быстро брошенный кинжал.

Тело Ноль-один развернуло вокруг своей оси и снова бросило в деревья. Он попытался встать, но Грэй успел его настигнуть и посильнее надавил на кинжал в плече. Другой рукой он крепко схватил брата за шею.

Все уже было почти кончено. Осталось только добить…

Перед глазами всплыл образ маленького мальчика, того самого Нюни…

— Нет! Я не могу! — тихо произнес Грэй. — Ты же мой брат! Из всех этих психопатов ты единственный, кто мне дорог! Это выше моих сил…

Поддавшись внезапному озарению, Грэй ослабил хватку, чем Ноль-один и воспользовался. Разорвав хват на шее, он ногой оттолкнул от себя тело брата.

Далее Ноль-один встал и бросился вперед, делая широкий замах правой рукой. Грэй двинулся навстречу, ныряя под замах, планируя схватить его ноги.

Если он не может убить брата, тогда попытается нанести ему обездвиживающие травмы, которые можно самостоятельно излечить.

Хлопок.

Внезапно Грэй потерял чувство равновесия. Ему разорвало барабанные перепонки.

Замах не был ударом. Ноль-один с силой хлопнул ладонями прямо над головой Грэя.

Грэю не составило труда прийти в себя. Но, опомнившись, он обнаружил, что Ноль-один со всех ног бежал к Марго, которая притаилась в нескольких десятках метров от них.

Она так и не убежала…

Этот факт резанул по сознанию Грэя.

Далее он использовал все силы, всю ману, что у него были, чтобы нагнать брата.

Но он не успел.

Ноль-один схватил Марго одной рукой за шею. Он повернул так, чтобы Грэй увидел ее лицо.

Хруст.

— Не-е-е-ет!

— Ну, теперь-то ты хочешь меня убить?

***

— Сладкая была девчушка. Но я даже и представить не мог, что ее смерть та-а-ак сильно разозлит тебя. Возможно, если напомнить, что я сделал с ее телом после, это так же разозлит тебя сейчас?

Разум Умариил сотрясся от шквала негативных эмоций. Слова северянина разблокировали спрятанные глубоко внутри воспоминания.

Чужая воля, которой ангел подчинялся прежде, попыталась подавить эти воспоминания, сосредоточить его внимание на других вещах, но была бессильна.

Он больше не мог идентифицировать себя как ангела Умариила. Он был Грэем.

Стиг направлялся к самой сильной душе, которую мог засечь в пределах своего чувства маны, не считая Марека Дракул и его дракона. К той душе, которая смогла бы использовать меч Джиисуса. Это был некий субъект, который каким-то образом умудрялся выживать под чередой атак ангела.

Рядом с наемником бежал Одноглазый Вильям. Капитан Бешеных Быков озирался на соратника с опаской, так как тот бормотал себе под нос какую-то бессмыслицу, как помешанный.

Но Стиг знал, что он говорит и кому предназначены эти слова. Он был уверен, что эти слова будут услышаны.

И они были услышаны.

Прямо перед ним возникла та самая светящаяся фигура с лицом его брата.

Мгновенное перемещение. Он использовал пространственную магию — телепортацию.

Какое невероятное стечение обстоятельств — из всех Братьев, вынужденных присягнуть новому порядку, здесь оказался именно он…