Неведомая сила сковала тело Стига и приподняла над землей.

— Привет, братик! — с иронией в голосе произнес Стиг.

После этих слов сила сдавила каждый миллиметр его тела. Плоть и мелкие косточки трескались, дыхание затруднилось.

— Ноль-один! Ты, наверное, сейчас писаешься от счастья. Еще чуть-чуть, и ты умрешь… — раздался хриплый, но громкий голос Ноль-четыре.

— Я теперь Стиг… — с трудом прохрипел сам наемник.

С каждой секундой его сдавливало все сильнее. Многочисленные формулы усиления ничуть не помогали. Сила его брата была непреодолимой.

— Стиг? Какую жизнь ты ведешь? Без Короля, без Братьев?

— Я сражаюсь…

— О да… Иначе же быть не может… Твой взгляд об этом говорит…

Кости Стига начали трескаться, а мышцы рваться. Потекла кровь из глаз, ушей, ран.

— Зачем ты разбудил меня? Ты ничего не можешь мне противопоставить. Это даже не бой — я просто медленно убиваю тебя.

— Как будто б… другой… ыход… не… умал, что… так быстро… ся… ты сильно… меня… видишь?

— Промывка мозгов Братства, в отличие от моих новых хозяев, просто детский лепет. Они чистят все, контролируют каждую мысль! Думаешь, как сильно я тебя ненавижу, раз освободился от их влияния?

— Хе-хе-кха-кха…

Пока они говорили, Вильям зашел за спину Ноль-четыре, занес над его спиной меч и попытался ударить. Но оружие зависло над спиной Ноль-четыре, как и Вильям в неподвижной стойке.

— Ноль-чет…

— Не зови меня так, я Грэй!

Из гущи битвы внезапно выскочило трое берсерков в звериной форме.

В звере с белой шерстью Стиг узнал Ролло. Его размеры были несколько больше, чем при их прошлой встрече. Далее бежал тоже белошерстый волк, но с синими полосами на шкуре — Убба. За ними — черношерстый волк меньших размеров, Ульва. Волки были полностью в крови, особенно это было заметно на белой шерсти Ролло и Уббы. Двигались они с внушительной скоростью. Но Грэй даже не обратил на них внимания. Они замерли, как только оказались в достаточной близости от него, как и Вильям.

Грэй пристально наблюдал, как его брат превращался в лепешку.

Стиг испытывал невероятную боль, но не кричал, не бился в агонии, даже не дышал.

Они смотрели друг другу в глаза. Одни полные ненависти, другие — светящиеся от безумной радости.

Зона контроля маны Грэя поражала восприятие. Он формировал формулы прямо в воздухе, уплотняя его. Его душа сильно отличалась от человеческой. Стиг чувствовал потоки энергии, вплетающиеся в самый корень души, из какого-то внешнего источника. У всех культистов чувствовалось нечто подобное, но не в таком масштабе, как у Грэя.

Огромная мощь и внушительный источник энергии. Помимо этого, Стиг был уверен, у Грэя остались навыки улучшенного восприятия и тончайший контроль маны, который прививали всем в Братстве.

Сила, точность и реакция. Стиг был тут беспомощен. В одиночку, по крайней мере…

В любом случае, наемник считал, что нынешняя ситуация — лучшее развитие событий. Грэй до пробуждения был холодным, расчетливым механизмом, не рискующим понапрасну и при этом не перестающим методично убивать каждого врага на поле битвы. Он никогда бы не сунулся туда, где атаки противников достали бы его.

Пробужденному Грэю плевать на свою сохранность. Он ведом лишь своей ненавистью, а значит, мог совершать ошибки.

— Эй ты, светящийся ублюдок!

Тот, кого Стиг ждал, наконец-то явился на сцену. Здоровый мускулистый седовласый бородатый норманн, покрытый кровью с головы до ног. Он был гол по торс. В руке держал топор.

Судя по внешнему сходству, это был отец Ролло и Уббы, конунг норманнов — Харальд Рагнарсон.

Грэй не отреагировал на его клич. Его внимание было сосредоточенно, в основном, на Стиге.

Хлопок.

Харальд врезался в Грэя с невероятной скоростью. От столкновения распространилась ударная волна, откинувшая Стига, Вильяма и берсерков в стороны. Топор конунга остановился в миллиметре от светящейся плоти ангела.

Это было одним из сильнейших проявлений магии, улучшающей физические способности человека, что Стиг видел. Скорость, прочность, сила — все это работало не попеременно, в тонко рассчитанных пропорциях, чтобы рационально расходовать ману, а одновременно. Это была неудержимая физическая мощь, сконцентрированная в человеческом теле, с огромным запасом энергии.

Но воздух вокруг Харальда начал уплотняться, сдавливать его тело, словно в тиски. Мышцы конунга набухли от напряжения. Огромная человеческая мощь вот так просто была подавлена превосходящей силой природы.

Грэй повернулся к нему лицом, поднял ладонь и положил ее на грудь конунгу, туда, где находилось его сердце.

В следующее мгновение из-за спины Харальда вырвался луч света. Мышцы старого норманна обмякли, и Грэй откинул его подальше.

Тело Харальда глухо стукнулось об землю и внезапно поднялось на ноги. Стиг увидел, как дыра на его груди быстро обрастает плотью.