И он провел разводным ключом по прутьям клетки.

Рик подобрался. Страха он не испытывал — раньше времени бояться нечего. Это он хорошо усвоил еще в Коммуне.

— Эй, мартышка! — крикнул здоровяк. — Говорить умеешь?

— Да.

— Значит, ученая!

Рабочие загоготали. Безмолвный незнакомец в оранжевом комбинезоне поднес корыто с гайками и винтами, и здоровяк стал кидать их, целя в Рика и приговаривая:

— Умеешь ходить на задних лапах? А фокусы показывать умеешь?

— Сейчас я покажу тебе фокус, — процедил Рик и швырнул в него миску.

Та бы точно угодила здоровяку в голову, но не проскочила между прутьями и со звоном отлетела обратно.

Здоровяк невольно отшатнулся, и рабочие загоготали еще громче.

— Неплохо, — сказал он. — Я дам тебе шанс. Но не сегодня. Фома! — обратился он к спутнику в оранжевом комбинезоне. — Принеси ему еще пожрать, а то его пальцем сломать можно.

Фома кивнул. Рик заметил в толпе еще несколько таких же людей в оранжевых комбинезонах и масках, как у Фомы. И кисти у всех без исключений были затянуты в перчатки.

— Но не сейчас, — предупредил здоровяк. — Позже. Пусть ребята развлекутся.

Он хищно улыбнулся, показав ровные крепкие зубы, и ушел, оставив Рика наедине с работягами, которые не заставили долго ждать и принялись швырять в него грязные тряпки и обломки деталей, выкрикивая оскорбления.

Рик сначала огрызался в ответ, но вскоре понял, что именно этого от него и ждут: беспомощная агрессия доставляла этим людям особое удовольствие. Тогда он умолк и отвернулся. И вскоре рабочие потеряли к нему всякий интерес, поняли, что ничего не добьются. Шум в цеху постепенно стих, все разошлись. Яркие лампы на стенах погасли, где-то вдалеке зажглись два красных аварийных фонаря, и перед клеткой появился Фома. Просунул между прутьев руку, кинул в клетку брикет с консервированным рационом, рядом поставил кружку с водой.

Что ж, пища — это силы. Рик кивнул в знак благодарности и принялся за еду. Завтра силы ему явно понадобятся. Прикончив рацион и выпив воду, он посидел, некоторое время невидяще глядя перед собой, мысли в голове расползались, словно тараканы, после чего он растянулся на полу и быстро уснул…

Следующий день прошел без событий. Фома приносил миску с серой массой или консервированным рационом и воду, и Рик сметал все подчистую, внимательно наблюдая за Фомой и работягами. Однажды он попытался заговорить с Фомой, но ничего не вышло, тот просто не отвечал на вопросы и не реагировал на подначки. Как-то раз этот странный молчун в оранжевом комбинезоне запрыгнул на стену и пополз по ней к потолку, чтобы высвободить заевшую в кран-балке цепь. Рик не верил собственным глазам: Фома карабкался по стене как крупный паук, быстро перебирая руками и ногами.

Утром следующего дня его разбудил металлический лязг. Светловолосый стоял возле решетки и водил по ней разводным ключом. Рику почему-то сразу вспомнились речи Креза насчет лазутчиков сверху. Теперь он понял, что чувствовали верхние варвары, пойманные Патрулем.

— Доброе утро, мартышка!

Здоровяк открыл дверь клетки, шагнул в сторону и сделал приглашающий жест:

— Прошу.

Рик вышел, стараясь быть невозмутимым, и они направились сквозь толпу к воротам, ведущим прочь из цеха. За воротами оказался другой цех, отличавшийся от предыдущего расположением станков и линий с манипуляторами. Миновав его, процессия двинулась по широкому туннелю, Рик догадался, что это типовой лучевой коридор, в полу коридора имелись узкие оконца, в которых виднелись нижние комнаты. Всюду кипела жизнь. Люди в грязно-желтых робах трудились над чем-то, мимо проезжали грузовые тележки.

Из тоннеля вышли в просторный зал, где свет ламп расплывался под высоким потолком. Стены зала опоясывали мостки и смотровые площадками, на них толпились люди. В центре зала возвышалась колонна, увенчанная бюстом — крупная мужская голова в два человеческих роста, отлитая из металла и частично покрытая сверху красным, рот разрисован в зубастую пасть, на лбу намалеван третий глаз. Вокруг колонны с бюстом неизвестного исполняли ритуальный танец женщины, обнаженные по пояс, с ожерельями из гаек.

— Слава Красному королю! — крикнул здоровяк.

И женщины прервали свой танец.

— Слава! — отозвался неровный хор голосов.

Зрители на мостках опустились на колени и склонились к полу. Исполнив приветствие, все поднялись, навстречу здоровяку выступил старик и крикнул:

— Приветствуем тебя, Корнеллиус!

Здоровяк взметнул над головой руку с разводным ключом и крикнул:

— Реактор должен жить!

— Должен! — заорали вокруг.

— Реактору нужна еда!

— Нужна!

— Ему нужны души грешников! Пусть Красный король рассудит, кто согрешил сегодня!

— Пусть будет так!

Корнеллиус запрыгнул на возвышение. Толпа отступила, глядя на лидера.

— В нашем братстве все равны. Каждый имеет право на жизнь. И каждому дана свобода умереть. Мы делаем великий выбор. Кто готов?

Вперед выступила дюжина крепких парней и женщин, их суровые, сосредоточенные лица были полны решимости.

— Прекрасно! А теперь посмотрите на него, — и Корнеллиус указал на Рика. — Отвечай, ты человек?