Невеста…

Мне не хочется говорить, но я должна.

Когда-то давно лэд Тьер спас жизнь моему отцу, и я до последнего вздоха буду ему благодарна. И не только я — вся наша семья, которой бы просто не было, если бы не лэд Эмиль.

Тот дозор был последним. Уже следующим днем они вместе с папой должны были вернуться в столицу… Но на пути в гарнизон на отряд желторотых юнцов-выпускников военной академии напали сбежавшие из рудников тёмные.

Преступникам нечего было терять, поэтому они не церемонились. Завязалась битва, в которой не щадили никого. Отрядные маги не справлялись: запас артефактов у чёрных, казалось, не иссякал, а подмога всё не приходила и не приходила. Смертельные проклятия безостановочно летели одно за другим, защитные доспехи трещали, рассыпаясь в пыль. Люди гибли под градом заклинаний: кто-то сгорал на месте, кого-то буквально выворачивало наизнанку, кого-то разрывало на части. В папу попало проклятие тысячи лезвий…

Боги! Если бы лэд Эмиль не оттолкнул его, принимая основной удар на себя…

Я не знаю, как маме удалось спасти их обоих, мне не рассказывали, но папа тогда поклялся вернуть долг жизни.

Поэтому сейчас, несмотря ни на что, я спасаю рыжего, точно также балансирующего на тонкой грани между жизнью и смертью, как и его отец когда-то.

И да, меня мучает совесть, ведь лэд Эмиль искренне радуется, видя нашу игру в дружбу.

А то, что я скажу сейчас, окончательно разобьёт его сердце. Но у меня просто нет иного выхода…

— Лэд Тьер, эм… — Кусаю губу и отвожу глаза, собираясь с духом. — По правде говоря, я хочу попросить вашей помощи в расторжении помолвки.

Ну вот и всё! Я сказала это.

— Н-но… Как же? Почему?

Он нащупывает кувшин и, не глядя, плескает воды в хрустальный бокал. Выпивает залпом, а после хватает за руку, с тревогой всматривается в моё лицо:

— Эдвард что, обидел тебя?

Обидел… Горло сковывает удушливым спазмом, а рот моментально наполняется едкой слюной. Я пытаюсь проглотить, но это слово распирает гортань, упорно цепляясь острыми шипами.

Обидел? Нет, не обидел.

Растоптал, унизил, уничтожил, превратил в горстку пепла. Опять…

Устремив взгляд в потолок, до боли прикусываю щёку, и пока тёмные квадраты кессонов расплываются перед глазами, мысленно твержу, задыхаясь: «Не заплачу, ни за что не заплачу! Рыжий не достоин моих слёз. Пусть жениться на своей «сладкой, сладкой, Трис»! Вот уж кто для него идеальная пара! Пусть целуются и обнимаются хоть целую вечность. Мне плевать!»

Боги, почему же так горько?!

— Не по-ни-маю… — бормочет Тьер-старший на грани слышимости, методично сжимая мою ладонь. Отнюдь ласково, стоит заметить.

Я кривлюсь от боли, но похоже, мою гримасу истолковывают по-своему, продолжая стискивать.

— Мири, ты испугалась тогда, да? Я не осуждаю. Поверь, ни я, ни Эдвард не злимся… Все боятся, ведь брак — это очень… очень серьезный шаг. Но мы же всегда хотели породниться, правда? Тебе просто нужно было больше времени, чтобы свыкнуться с мыслью. Прости, что сразу не поняли, давили на тебя…

Давили? Ожесточенно мотаю головой. Боги, да я готова была выйти за рыжего в день помолвки, это он тянул со свадьбой.

— Нет? — Растерянно моргает лэд Эмиль и его брови недоуменно сходятся на переносице. — Тогда что?! Ты боишься, что думают в обществе после твоего побега? Да, боги с ними! Пусть думают, что хотят! Главное, вы с Эдвардом счастливы. Я так радуюсь, видя, как вы сблизились… Вы ведь счастливы, Мири, да? Снова нет?! Но, почему? Эдвард любит тебя…

— Кхм. — С трудом освобождаю ладонь и проталкиваю-таки комок в горле. — Простите, лэд Тьер, мне не хочется вас разочаровывать, но… ваш сын никогда не любил меня. Увы, — развожу руками.

— Но как же…

Лэд Эмиль теряется окончательно и на лице его проступает обида, как у ребёнка, которого поманили подарком, а вместо этого ещё и ограбили, отобрав игрушки.

— Он должен был полюбить! Понимаешь, Мири? Должен был! — выпаливает он возбужденно. — Мне обещали…

— Что-о?! Кто обещал? Что вы сделали?

— Я-я не то… хотел… — Лэд покрывается пунцовыми пятнами, вскакивает, отшатываясь, но я успеваю вцепиться в его руку. — Т-ты меня не так… п-поняла… — беспомощно лепечет, переводя испуганный взор с наших рук на моё застывшее лицо.

— Лэд Тьер! Что! Вы! Сделали? — повторяю жёстко, и моей хватке позавидует капкан на медведя.

Отец рыжего долгое мгновение ошалело моргает, а потом как-то разом оседает без сил.

— Старый дурак! Безмозглый осел! — обречённо шепчет, с протяжным стоном роняя голову на грудь.

Моё сердце тревожно сжимается, я отпускаю мужскую ладонь, соскальзываю на пол и мягко зову:

— Лэд Эмиль, расскажите мне всё.

— Мири, Мири…

Моё лицо обхватывают, едва касаясь кончиками пальцев, смотрят в глаза долго-долго, отчего я краснею и пытаюсь ненавязчиво вывернуться. Кончики тонких губ дарят печальную улыбку и мне дают свободу, мимолётно пройдя костяшками по щеке.