Для характерников нагайка являлась волшебным орудием, с помощью которого они очищали пространство для разнообразных обрядовых действий, рассекая «зловредную» силу и сметая её прочь. Кнут использовался ими и для телесных ладок. Им наряду с прутом (жичиной) лекари «пробуждали» жизненную силу перед основными «процедурами», а также кнут использовался при ладках «на дыбе».

Как наказывали недоброжелателя при помощи кнута

Для этого брали кнут, который можно было сплести из верёвок самому. Далее спускались с ним в погреб. Чертили круг. Становились посреди него. Щёлкали кнутом три раза и повторяли шесть раз следующий заговор: «Наказываю своего врага (имя)! Не я его бью, а кнут, не я его хлещу, а кнут. Станет он пощады просить, молить, что не будет мне больше вредить. Прошу я силы земные раба Божьего (имя) наказать, навсегда от меня убрать. Чтоб смотрел он на меня и не видел, чтобы слушал меня и не слышал, чтоб забыл, что я на свете есть! С этого часу и на веки и навсегда! Так есть и будет так!» Зажигали восковую свечу, брали её в левую руку и, щелкнув кнутом ещё трижды, говорили такие слова: «За то, что ты мне вредил, за то, что беду мне творил, всё сполна получай, помощи ниоткуда не знай!» Кнут после этого нужно было спрятать в укромном месте, чтобы его никто не нашёл. В день проведения обряда нужно было непременно пойти на перекрёсток, стать по его центру, бросить правой рукой через левое плечо 13 монет и сказать: «Уплачено!» После этого уходили домой не оглядываясь.

С обережной целью нередко в народе использовали кол. Наиболее подходящими деревьями для кола были осина, бузина, тёрн. Повсеместно известен обычай забивать колья в могилу против «ходячих покойников». Использовался кол для «запирания» пространства, чтобы нечистая сила не смогла в него войти или выйти из него. Если в доме кто-то умирал, то его «запирали», втыкая перед входом колышек или шип боярышника. При первом выгоне скота также втыкали кол в землю, чтобы стадо не разбегалось. Для того чтобы лошади не уходили с пастбища, с муравейника брали небольшую палочку, обходили с ней трижды вокруг табуна и втыкали её посреди круга, произнося заговор: «Заговариваю я, (имя), сей заговор над моим табуном. Как мураши где ни ходят, ни гуляют, а приходят и не отлучаются от своего гнезда, так бы и мои добрые кони, вороные, гнедые, не вышли бы из сего круга; век по веку и до веку. Аминь». Иногда подпирали двери хлева колом, чтобы так же были подпёрты волчьи челюсти.

В случае смерти кого-либо из домочадцев брали домовище длинее, чем следует, лишнее отпиливали и из этих остатков изготавливали колышки, которые вбивали в забор по всей его длине. Считалось, что вор, забравшийся во двор, не сможет выйти за пределы такой ограды.

Как отречённые порчу на кол осиновый делали

Чтобы заморить врага, дабы он хворал сильно, после Ивана Купалы шли на место горения купальского костра и вбивали там осиновый кол со словами: «Как люд огнём веселился, так (имя) в прах сотворился. Аминь!» Всего ходили и вбивали колья в течение шести дней, повторяя те же самые слова. На седьмой день вбивали ещё один кол, и при этом говорили: «Как в семь дней сотворён мир, так семью колами (имя) заморён. Аминь!»

Использовали кол или только его поминание и в лечебных целях. Закалывание и прикалывание колом болезней очень часто встречается в заговорах. Втыкали кол в то место, где помочилась корова, дающая кровь с молоком. «Прибивали» колом болезнь и в то место, куда справлял малую нужду больной. При помощи кола страждущую избавляли от «бешенства матки», являющуюся причиной блудливости. Для этого его забивали между двумя могилами – с именем больной и любой мужской могилой.

Широкое место занимает в народной традиции колесо. Оно, сочетая в себе образ круга и кругового движения, использовалось в обережье. При этом колесо наделялось демоническими свойствами. Известны были обычаи катания зажженных колёс в Юрьев день, чтобы ведьмы не сделали злого. Стремясь защитить дом, катали колесо вокруг него на Ивана Купалу и в Юрьев день. Точно так же могли катать колесо и вокруг всего поселения. Оберегало дом самое обычное колесо, установленное на шесте возле дома (во дворе, на заборе, на крыше). Устанавливали такие колёса на Благовещение, в Юрьев день, на Купалу. Колесо помогало определить ведьм. Если оно отскакивало от телеги возле какого-либо дома, то считали, что там живёт лиходей. В святочных гаданиях девушки звали своего жениха через колесо.

В календарной обрядности установка поднятого на шесте колеса обозначала наиболее важные точки года, это колесо символизировало «центр мира», заменяя собой Мировое древо. Вокруг подобных «центров» устраивались народные гулянья, которые завершались разбиванием этого «древа» и его сжиганием.

Колокольчик в народной культуре наряду с бубенцами в древности относили к предметам сакральным, что нашло отражение в запретах, согласно которым детям не разрешалось играть со звенящими предметами, потому что их звук может накликать беду или бедность.

Колокольчик в жизни наших предков использовался как магический предмет, часто – с отгонной целью. Считалось, что его звон отгоняет вообще всё злое, ведьм, души заложных покойников, град, бурю, диких зверей, кротов, мышей, лягушек, змей и прочих гадов, болезни. В Страстную среду утром и вечером принято было обходить вокруг поселения с колокольчиком, приговаривая при этом: «Около двора железный тын». То же самое делали и для оберега места на постой. Остановившись где-нибудь станом, вокруг этого места обходили с колокольчиком, если он был в наличии, городя «тын железный». Колокольчиком отгоняли бурю, обходя с ним вокруг дома. Также отгоняли кротов и мышей, ходя в Страстную пятницу с колокольчиком вокруг полей. Использовали колокольчик для лечения болезней, связанных с голосом, речью человека. Из свадебного колокольчика поили морозной водой больных, страдающих кликушеством. Детей, долго не начинавших говорить, много раз поили из колокольчика домашнего скота. Колокольчиком в сочельник били в плодовые деревья, чтобы наделить их плодородной силой.

В святочных гаданиях звон колокольчика почитали вещим звуком. Ели девушка услышит его на перекрёстке или возле проруби, это было предзнаменованием замужества. «Старший брат» колокольчика – колокол – вместе с колокольным звоном также получили в народной среде необычные свойства. Колокольный звон сближался со сплетнями и вестями. Так, например, если в миг рождения человека зазвонит колокол, то в жизни его не раз будут оговаривать. Чтобы колокольный звон распространялся как можно дальше, перед отливкой колокола пускали какой-нибудь нелепый слух.

Время, когда звонили в колокол, воспринималось как благоприятное для начала важных дел и хозяйственных работ, а также для обрядов и магических действий. Под колокольный звон в Страстную субботу слегка били берёзовым прутом коров, чтобы у них родились телята и было много молока. Считалось, что когда колокола «завязывались» в Страстной четверг и «отвязывались» в Страстную субботу, вода приобретала чудодейственные свойства, исцеляющие человека от множества болезней. Однако этот «немой» отрезок времени считался очень опасным. Это время разгула нечисти. Тот, кто преставлялся в эти дни, подвергался опасности попасть во власть дьявола. Чтобы спасти душу усопшего, в Страстную пятницу похороны проводили под грохот трещоток.