В русской свадьбе молодых благословляли иконой и хлебом, на рукобитье клали их руки на хлеб при заключении договорённости о свадьбе. Во время свадьбы с раздачей хлеба из рук молодых было связано понятие получения доли. Здесь каравай являлся образом вновь созданного мира, а его раздел представлялся разделением этого самого мира, где каждый участник получал свой надел и удел. По сей день сохраняются отголоски этого свадебного обряда, только вместо хлеба сегодня выступает свадебный торт, который раздают присутствующим за умеренную плату. В те старые времена обряд деления каравая был одним из ключевых составляющих свадьбы, где каждый старался получить хотя бы маленький кусочек каравая – его затем клали в семена, чтобы был хороший урожай, давали скотине и обязательно ели сами. При помощи хлеба с солью женщины заговаривали мужчин на любовь. Для этого клали в карман кусочек хлеба и соли и, смотря в сторону любимого, говорили: «От хлеба и от соли век не отказываются, так и ты от меня не отказывайся». Если девушка не могла долго выйти замуж, над её головой разламывали два сросшихся при выпекании хлеба.

Корочку хлеба, которую называли кое-где лобком, наделяли магическими свойствами. Её советовали есть парням, чтобы к ним «девки липли».

Отправляясь на охоту, с собой брали кусочек хлеба, на который наговаривали: «В чистом поле, в тёмном лесе, в тумане превеликом есть птица полетуша, есть серые гуси, сизые утки. У них бы крылья подломились, сами бы опустились, перьё оборвалось, и сели бы на бугор высокий, чтобы меня, раба Божьего (имя), не видели и стрельбы бы моей не слышали, и долетела бы до них моя пуля, как вольное перо». Во время охоты, чтобы избежать опасного влияния медведя, ружьё заряжали хлебом. Чтобы приручить домашнее животное, носили под мышкой кусочек хлеба, который потом скармливали ему. Кусочком хлеба обводили вокруг головы собаки, а потом давали его съесть ей, считая, что она после этого будет верно служить хозяину.

Удивительное дело, но хлеб, а точнее, его разновидность – блин, мог послужить орудием порчи на смерть. Обусловлено это было тем, что блины являлись обрядовой пищей. Как это делали отречённые? Они брали первый испечённый блин и на него говорили: «Ты первый. (Имя) последний. Ты огнём, (имя) ходуном, ты жаром, (имя) яром. Тебе испекаться, а (имя) в погост собираться. Аминь!» Отдавали этот блин бездомной собаке. А когда она начинала есть, то говорили: «То не псина, то Смертина. Как сожрала, то жизнь у (имя) через первый блин забрала. Аминь!»

Шерсть, шкура, мех животного – в народной культуре признак нечеловеческого, потустороннего мира и одновременно мета богатства, изобилия, плодородия. Шкура часто связывалась с демонической средой. По русским поверьям, в виде овчины может показаться оборотень. Домовой, леший, водяной в поверьях предстают обросшими шерстью, длинными волосами или мхом.

Во многих обрядах семейного круга шкура и шерсть обозначали богатство, обилие, счастье. Обычай надевать шубу мехом наружу участниками русской свадьбы описан историческими свидетельствами XVI–XVII вв. Устойчивое сопоставление образов «мохнатый – богатый» лежит в основе многих восточнославянских благопожелательных высказываний и приговоров: «Чтобы жених был богатый, как кожух волосатый» и т.п. Шуба выступала в разных частях свадьбы в наряде жениха и невесты, их родителей и других участников свадьбы, чаще всего в обрядовых встречах, при осыпании молодых зерном, хмелем, деньгами. Шкура или вывернутый мехом наружу кожух выступали обязательной принадлежностью свадебных обрядов: на них расплетали невесте косу, сажали жениха и невесту за стол, укладывали и укрывали новобрачных в первую брачную ночь.

Образ обеспечения богатства и жизненной силы отмечен в родильных и крестильных обрядах. Например, повитуха укладывала новорождённого на шубу, «чтобы он был богат», роженица впервые кормила ребёнка грудью, сидя на шубе. Новорождённого впервые обмывали клочком белой шерсти. Окрещённого ребёнка клали в красном углу на кожухе, чтобы у него скот водился. На шкуре проходили также пострижины ребёнка. Чтобы обеспечить богатую жизнь, молодые независимо от времени года венчались в шубах. Невеста надевала под платье шерстяную юбку с той же целью.

Обряд на прибыль и на удачную торговлю

Отрезали у овцы кусок шерсти. Вымачивали его в свежем (ещё тёплом) коровьем молоке. Обтирали им своё лицо, ладони и ступни, при этом говорили: «Одно растёт, другое прибавляется! Одно морозу воли не даст, другим голод из гоняется. Пусть и моя деньга прибавляется, как скотине шерсть да молоко. Святых то заповедь! Аминь! Аминь! Аминь!» Говорили так трижды, пока обтирались. Молоко отдавали животным – собакам или кошкам, – чтобы съели. А шерсть сжигали. Обряд проводили трижды, пока луна в рост шла.

Шкура и кожух могли использоваться в качестве оберега. Следовало вывернуть тулуп мехом наружу в случае, если тебя начинает пугать нечистая сила. От проказ домового окуривали дом и двор медвежьей шерстью или обводили медведя вокруг дома. Шерстью медведя или волка окуривали больного испугом. При первом выгоне на пастбище скот прогоняли через вывернутую мехом вверх шубу. Старухи, надев вывернутую шубу, вырывали у коровы или овцы из стада клок шерсти и запихивали его в висячий замок, чтобы волки не трогали скотину.

* * *

Возвращаясь к сказанному выше, попробуем сделать несколько уточнений и дополнений к предназначению обряда в жизни наших предков в целом и в Спасе в частности. На вопрос, что же происходит в обряде, можно дать такой ответ: в обряде создаётся новая знаковость взамен прежней, изжившей себя по тем или иным причинам, обряд возвращает нас в Начало. То есть обряд призван сотворить новый мир, в котором будет обитать человек или сообщество в целом. А значит, в обряде творится и «новый» человек. Таким образом, обряд неразрывен с понятием «новой доли». Используя время, место, действие и предмет (либо же слово как выражение того же действия или предмета), производящий обряд творит себе новую долю взамен либо в дополнение к старой доле. В этом и состоит особая привлекательность обрядни, и эта особенность делает обряд столь живучим, несмотря на недоверчивое и даже пренебрежительное к нему отношение со стороны просвещённого люда. Ведь никто из нас, несмотря даже на три высших образования, не хочет быть обездоленным.