– А зовут меня Любавой, - ответила кареглазая шатенка, беря стакан. Она подождала, пока выпьет Валентин, и чуть-чуть пригубила: - Да, не тот коньячок, больше на чачу смахивает.

"А она неплохо разбирается в крепких напитках, - отметил про себя Валентин.
– Интересно, куда эта краля едет и кто она. В Семеновке ему здорово повезло - всю зиму прожил у дорожной знакомой, вот бы и сейчас так подфартило".

– Лучшего здесь не держат.
– Валентин посмотрел на просвет темноватую жидкость.
– Да, по-моему, теперь и не производят: все спешат заработать деньги, а хороший коньяк требует выдержки.

– А вы, часом, не дегустатор?

– Нет. Я больше похож на алкоголика, - усмехнулся Валентин.

– Ну почему же?..

Коротышка Федя заметил нового клиента, подошел к их столику и, отвесив профессиональный поклон, спросил:

– Что желает юная леди?

Любава глянула на Валентина, в её насмешливом взгляде нетрудно было прочитать: "И этот лапоть заговорил на английский манер", повернулась к официанту:

– Вы можете предложить что-нибудь, кроме яичницы?

– Могу. Котлеты. Но...
– Федя сделал виноватое лицо, - боюсь, они вам не понравятся. Немного позже будут цыплята табака и бифштексы.

– Сколько это "немного"?

– Часик... может, чуть побольше.

– Тогда несите яичницу. И если можно, вот такого же чайку, - взглядом указала она на стакан Валентина.

Официант понимающе кивнул и удалился на кухню.

– Не переношу одиночества и страшно не люблю дорогу. От тоски действительно хочется напиться, - пояснила она.

"А это повод для разговора", - подумал Валентин и спросил:

– По Москве, по дому соскучились?

Она отрицательно помотала головой.

– Я коренная хабаровчанка. В Москву еду в командировку.

На этот раз ему не повезло, и интерес к девушке заметно поубавился. К тому же хоть лицо у неё было достаточно миловидно, он заметил под тонким слоем крема и румян отсутствие яркости и свежести, присущей юным людям, не испытавшим ещё жизненных невзгод, полным жизнерадостности и оптимизма. На лице Любавы уже лежала печать усталости, отрешенности, и причиной тому, как показалось Валентину, была совсем не тоска по дому, по близким людям, а что-то более глубокое, тягостное.

Чтобы не выдать причины разочарования и не показаться неучтивым, Иванкин продолжил начатую беседу:

– У нас в армии командировку считали вторым отпуском. Вы бывали в Москве?

– Один раз. И страшно не понравилась мне наша столица - суета, толкотня, давка. И чинуши везде - пушкой не прошибешь.

– Зачем же пушкой?
– усмехнулся Валентин.
– Столичных чиновников легко берут баксами.

– И икрой, - поддержала его Любава.
– Но это раньше было запросто, а попробуй теперь достать икры.

– А по-моему, теперь проще, - не согласился Валентин.
– Раньше рыбнадзор, милиция, ОБХСС всюду нос совали, а ныне столько браконьеров развелось, что чуть ли не в каждом доме приторговывают рыбой и икрой.

– Это не та икра, не того качества, и мы предпочитаем у частников не брать - быстро портится. И вкус - наподобие этого коньяка, - кивнула она на стакан.

Подошел Федя с подносом, на котором дымилась яичница и стоял стакан с желтовато-коричневой жидкостью. Легким заученным движением он поставил все на столик. Подобострастно поклонился Любаве:

– Приятного аппетита.

Она ответила легким кивком и взяла стакан Валентина.
– Разрешите теперь мне угостить вас.

– А вот это напрасно. Я привык сам заботиться о себе.

– Вы не любите, чтобы за вами ухаживали женщины?

– Я не избалован этим.

– Ах да, у вас же в армии самообслуживание, - подпустила шпильку Любава.
– А может, вы ещё и не женаты?

– К счастью. А точнее - и армия, и жена мне изменили, и я бросил их.

– Вот даже как... Тоскуете?

– Наоборот, отдыхаю. В противоположность вам, люблю путешествовать, еду посмотреть на страну после горбачевской перестройки. На перемены.

– А вы не заметили их по Хабаровску?

– Все ветры дуют с запада. И главный тайфун до нас ещё не дошел.

– А над Москвой он уже прошел?

– В девяносто третьем. В октябре. Маленький. Но главный ещё впереди.

– Интересно, - Лицо Любавы на секунду озаботилось.
– И как вы считаете, после тайфуна надолго распогодится?

– Я суеверный, боюсь делать прогнозы. Давайте лучше выпьем, а то от политики ещё тоскливее становится.