Сил после длительного путешествия не осталось— необходим полноценный отдых.

Разжечь костер? Черная каменная порода, возможно, горюча, но это палка о двух концах: не вызвать бы всё пожирающий пожар.

Что ж, остается один вариант: по возможности обследовать пространство.

Освободившись от рюкзака, привязанный к нему бечевой, он отполз в сторону. Рука коснулась вертикального столба. Похоже о него он оперся накануне, в темноте по ошибке приняв за стену. Путник ощупал его и понял, что на метровой высоте в него вделана поперечная палка.

«Похоже, это метка для обозначения разбойного клада… и прекрасно сойдет за дрова».

Обустроил костёр в выемке стены туннеля. Обложил стенки фольгой, чтоб исключить прямой контакт пламени с черной породой, чиркнул огнивом— амулетом, висящим на груди…

Пространство раздвинулись. Тени от выступов затанцевали в такт пламени.

Сквозь прорехи в фольге в костер стали падать капли. Оказалось, что потолок ниши пузырился, будто плавился. Падающие в огонь капли шипели, сгорая и испаряясь.

«Прекрасно, и дровишки про запас не нужны…»– подумал обессиленный путник, уже выпадая из реальности.

Проснулся от разогретой, дымящейся обуви. Скидывая с ног сапоги, в бликах костра ему померещился человек восточной осанки, сидящий в позе лотоса у костра. Навалившийся сон не дал разглядеть видение как следует.

Сон не сон, а снова он в кабине за штурвалом своего двухместного «Альбатроса», а рядом с ним по правую руку— Мария в косынке и замшевой куртке.

Вроде она и отказалась говорить о приключениях на недавно открытом и заселенном депрессивной цивилизацией спутнике Юпитера Эшбе, «обнулилась», так сказать, с девичьей хитростью, а тут вдруг с чего-то разговорилась. И не просто так, а как-то по-хитрому.

Вроде шум мотора куда-то ушел. Словно парят они вдвоем посреди неба. Глянул вниз— луга заснеженные внизу, лесостепь холмистая, овитая ручьями и речушками незамерзшими, как на юге страны в феврале водится. Все как надо, только шума нет. Но не тревожно оттого, напротив— кайф.

–Твое любимое словечко «суперпозиция»,– нарушает она тишину.– А, Крен, не так ли?

– Ну.

– А знаешь ли ты что-нибудь о ней в квантовом смысле?

–Не бери меня на понт. О ней все знают. Это когда два братца-кванта так запутываются, что никто ничего не понимает…

– … зато они все друг о друге знают. Так ли?

– Да. Я это хотел сказать.

–Ты не учел, что это бывает и с людьми.

– Нет. Люди— это макрообъекты, которые живут по правилам Ньютона.

– Еще Пифагор в античные времена доказал, что спутанность существует между людьми и это не простое суммирование.

– Не знал, что ты Пифагором интересуешься.

– Ты сам меня им заинтересовал, когда рассказал о Тетраксисе. Что его цифрами определяется весь мир. Помнишь?

– Помню. Это было в дворцовом кафе перед твоим отлетом.

– Ага, с самоваром, который тебя выдал.

– Это как?

– Расскажу когда-нибудь, но позже, а сейчас главное.

– Что – главное?

– То, что это называется дружбой.

– А-а, я понял. Когда люди запутываются, как кванты.

–Еще никто не давал квантового определения дружбе. Ты первый.

– Допустим.

–И возникает чудо. А теперь скажи, в чем оно.

– В суперпозиции!

Мария смеется. Затем учительским голосом:

– Садитесь, Крен, ставлю вам «пять».

– Да нет же, я не все сказал.

– Говори.

– Люди, как запутанные кванты, начинают знать все друг о друге без обнуления. То есть как я тебе, так и ты мне. Я тебе рассказал.

–Тогда ладно. Слушай же.

И она, наконец, рассказала то, что его интересовало.

–Мы расстались с Зоряной в августе, это по земному календарю. Я тогда под руководством Синих Богов готовилась к акции по устранению Сатаны Семилазерного…

– Наслышан.

–Я ничего ни от кого не скрывала,– немного обиженно сказала Мария.—Ну да ладно. В общем, Зоряне я сообщила код космолета, чтобы она там взяла фемтон Джорджа. Кроме ножа, я дала ей своего биоробота Эрго-аспидистру для защиты, она уже была лишней в моем деле.

–Догадываюсь.

–Что ты там догадываешься. Как ты можешь догадываться. Ничего ты не догадываешься.

Мария обижалась отчего-то все больше. И он вдруг понял, что воспитанница комплексует по поводу своего последнего космического вояжа, хоть и успешного по оценке специалистов. Но многие ее действия на Эшби диктовались больше подростковой незрелостью, чем нестандартностью подхода, и вызвали заслуженную критику профессионалов по изучению инопланетных социумов. А какие могут быть профессионалы в нестандартной обстановке неизученных планет? Просто ей недоставало уверенности.