— Сынок, я…

— Я тебя ненавижу! Я вас обоих ненавижу! Не хочу тебя видеть! Ты бросила меня… Не подходи! — срывается на крик, и я вижу, как он содрогается всем телом, рыдая от моего ужасного проступка. Из-за меня. Все из-за меня…

— Солнышко, пожалуйста! — делаю в его сторону уже более уверенные шаги, как он тут же срывается с места, убегая в сторону здания школы.

— Джеймс! Остановись! Я все тебе объясню! — тоже сорвавшись с места, несусь что есть мочи за ним, в попытке остановить, вымаливая прощение.

Добежав до здания, начинаю оглядываться по сторонам, четко слыша собственное ускоренное сердцебиение, буквально задыхаясь от накатившего приступа страха. Там же выход на трассу… — Господи! Джеймс!!! Где ты?

Услышав визг колес вырулившей из-за угла машины, я резко оборачиваюсь, затаив дыхание. И вдруг…

— Не-е-е-ет… — кричу, раздирая окончательно голосовые связки до хрипоты.

Ощущение времени просто перестает существовать для меня. Вовсе. Мир будто остановился, замер! Пребывая в коматозном состоянии, смотрю с диким ужасом в одну точку, не зная, как пошевелиться и что делать. Мне кажется, что прошло бесконечное количество времени, когда вокруг нас уже собрались люди и спасательная бригада.

Настигшее чувство страха мгновенно и без промедления парализовало мое тело, безжалостно разорвав сердце на части…

Прости меня…

ГЛАВА 26

ДЖОЗЕФИН

Массачусетская клиника общего профиля, расположенная в Вест-Энде — третьей старейшей больнице общего профиля в Соединенных Штатах Америки, сейчас навевала некий дискомфорт и абсурдность от всей сложившейся ситуации. Разглядываю изнутри огромное десятиэтажное здание, делая это далеко не первый раз, и вновь отмечаю, что здесь везде и всегда абсолютная чистота, а современное оборудование, установленное в каждой палате, несколько тормозит тревожные мысли.

— Спасибо тебе, — тихо, еле слышно шепчу охрипшим от слез голосом. — Если бы не ты, то… — не успеваю договорить, как Хьюго нежно обхватывает мое лицо своими покалеченными, но уже обработанными руками, прислонившись лбом ко лбу, словно дыша мной.

— Он же твой ребенок. Я бы не простил себе, если бы из-за меня ты лишилась сына, детка, — переполненная всевозможными эмоциями и готовая разрыдаться то ли от облегчения, что Хьюго оказался рядом и успел вовремя схватить Джеймса, тем самым, не дав ему угодить под колеса автомобиля, то ли от осознания всего, что произошло сегодня в совокупности. Хотя… Не только сегодня.

Увидев, как Джеймс обернулся на звук быстро приближающейся машины, застыв на месте, я испытала как будто все чувства разом. И ступор, и головокружение, а затем сильно учащенное сердцебиение, которое сопровождало тело до сих пор. Меня пробил озноб, а легкие, казалось, и вовсе перестали функционировать. В попытке вдохнуть хотя бы минимальное количество кислорода, организм срабатывал иначе, вызывая одышку.

Несмотря на то что Хьюго вовремя оказался поблизости и спас мою крошку, мой смысл жизни, невыносимая утрата о мысли, что могло случиться, если бы… Вызвало сильное потрясение и душевную боль, раздирающую всю душу, несравнимую ни с чем. Разве что приближенно с тем чувством, когда я потеряла в детстве родителей, а после и бабушку. Если бы не стало Джеймса, то дальнейшее мое существование в этом мире просто не имело бы смысла.

— Сильно болит? — осматриваю руки парня, покрытые ссадинами и кровоподтеками. У него вдобавок ко всему ушибы на теле без переломов, легкое сотрясение, разбита губа и разорвана кожа на лице рядом с бровью, что непременно оставит на этом месте видимый шрам. Все это оттого, что он, прикрывая своим телом сына, кубарем покатился по земле, принимая все удары.

Но вместо ответа брюнет лишь оставляет на моих губах легкий поцелуй, как бы говоря этим жестом, что переживать не стоит.

— Черт, — нервно выдыхаю и смотрю в сторону двери палаты, где сейчас Эмма осматривает со своими коллегами Джеймса. — Почему так долго? Она же сказала, что все в порядке! — подрываюсь с места, измеряя небольшой больничный коридор своими шагами.

— Успокойся, слышишь? — как только Хьюго заговорил, из палаты вышла подруга с какой-то папкой, очевидно, медицинской картой.

— Что? Как он? — испугавшись ее хмурого взгляда, врастаю в пол словно вкопанная, задерживая дыхание из-за образовавшегося кома в горле.

— С Джеймсом все хорошо, он практически не пострадал, — серьезным тоном отвечает подруга, косо поглядывая на Маршалла.

— Что значит практически? — перейдя на шепот, задаю волнующий меня вопрос, вся покрываясь испариной.

— Джоз, отойдем? — все еще не спуская глаз с Хьюго и не дожидаясь моего ответа, Эмма хватает меня больно за локоть, уводя в сторону окна. Присев на подоконник, поднимаю испуганные глаза на уставшее лицо девушки.

— Послушай, Кэмпбелл. Ты взрослая умная женщина и я не вправе, даже являясь твоей подругой, осуждать тебя и делать поспешные выводы, — кивает в сторону зеленоглазого. — Я даже ничего не скажу тебе насчет пропущенной игры ребенка. Хотя, скорее всего, именно это и привело к тому, что мы имеем на данный момент. Слава богу, все обошлось. Но! Есть одно большое Но. У Джеймса посттравматическое расстройство. Он, вероятно, очень сильно испугался, что неудивительно.