«Малышка! Это твой день! Только твой!

Пусть он будет таким, каким ты мечтала его видеть!»

И все. Несколько предложений. Джейс перевернула открытку и ахнула. Это была фотография. Её фотография. Сделанная со стоп-кадра съемки много-много лет назад…

Она любила ромашки. Наверное, потому, что это были единственные цветы, что свободно росли на пустыре за домом. И единственные цветы, которые могла себе позволить маленькая девочка. Она перелезала через дыру в заборе и бежала на этот самый пустырь. Бережно собирала цветочек к цветочку, напевая песенку Белль: «Мечтаю я о разных приключеньях, хочу я многое узнать. Мне того бы повстречать, кто меня бы смог понять…» А еще потому, что никому в голову не приходило в то время выращивать у них в саду лилии… Да и их сад, с уходом мамы, пришел в полное запустение. Это уже потом, несколько лет спустя, Джейс сама устроит под окнами небольшую клумбу, на заработанные деньги купит несколько луковиц и высадит их. И будет ухаживать за ними так тщательно и бережно, что они отплатят ей своими красивыми цветами и сильным ароматом. И ей будет казаться, что прикасаясь к их нежным лепесткам, она, как будто, прикасается к рукам своей мамы… Но это только будет… А пока маленькая девчонка рвала себе ромашки и мчалась назад домой.

— Папа! Мы будем играть! И Тим и Том! И пусть Роб и Билл тоже идут сюда!

— Э, нет, Джейсон! — Роб закатывал глаза. — Уволь! Если это опять твоя игра в свадьбу!..

— Сынок, — усталый скрипучий голос отца заставлял Роба сдаться. — Это её единственная радость. Крольчонок, я, пожалуй, возьму сегодня камеру. А когда ты вырастешь и станешь невестой, ты посмотришь, о какой свадьбе всегда мечтала.

— Так! — Джейсон, повязав вокруг талии самодельную длинную белую юбку из тюля, раздавала команды, пальчиком указывая кому и что делать. — Билл! Сегодня ты поведешь меня к алтарю! Роб, ты будешь лучшим приятелем моего жениха! Ну, и ты будешь за него! Тим и Том, вы шаферы!..

— Вот, малышка! — Билл вздохнул и протянул ей кусок кружев. — Это тебе, фата. Миссис Доли, наша пожилая соседка, нашла это в своем сундуке…

— Крольчонок! — отец улыбнулся ей, — Посмотри сюда! Давай, милая! Уверен, твоя мамочка сейчас смотрит на тебя…

Крольчонок! Её отец звал её «крольчонок»!!! она совсем забыла об этом. И вот вспомнила только сейчас…

Она осторожно положила букет на стол, прикрыла глаза и сделала шаг назад. Схватилась за спинку стула, будто боялась упасть, а потом повернулась и в панике бросилась к двери:

— Я… Мне надо… Я сейчас…

— Джесси, Джесси! Стой! — Оливия едва успела её перехватить. — Что? Что такое случилось? Что там в этой записке?

Джейс била мелкая дрожь. Она ничего, совершенно ничего не понимала! Как такое может быть? Это один и тот же Марк? Марк, который, несмотря ни на что, дарит ей свадьбу её мечты?! И Марк, который готовит для подписи Соглашение о совместной опеке? Как эти два человека могут уживаться в одном? И какой из них настоящий? И, разве может тот, первый Марк, милый, добрый, романтичный, быть таким трезвым и расчетливым, детально продумывающим каждое слово в том Соглашении? Джейс была убита и растеряна. Она не знала, чему и какому Марку верить. Но вот только сердце предательски просило взять тот букет из ромашек, прижать его к сердцу, и петь. И кружиться на месте. И широко улыбаться. И верить!

Джейс схватилась за ручку двери в тщетной попытке открыть её и выйти:

— Я… Мне надо к Марку. Мне надо срочно увидеть его. И поговорить. Прямо сейчас.

Да, надо. Надо сказать ему, что она знает все об этом Соглашении. И посмотреть на его реакцию. И послушать, что он скажет ей. И как объяснит все это… Потому что, сказать «нет», как она и планировала сделать, становилось все труднее…

Оливия переглянулась со стилистом:

— Джесси, милая, к сожалению, прямо сейчас это никак невозможно сделать. — Она уговаривала подругу, как маленького ребенка, уводя её от двери. — У нас мало времени. Потерпи.

— Нет, ты не понимаешь! Вы никто не понимаете! Если мне нельзя пойти к нему, то попросите его прийти сюда!

— Мисс Монро, Джесси, — стилист взяла её за локоть и повела за ширму. — Если мы сейчас не начнем с вами одеваться, то нам и в самом деле не хватит времени. Давайте приступим, а мисс Оливия посмотрит, как можно исполнить вашу просьбу. Хорошо?

Джейс кивнула. А что еще ей оставалось делать? она, словно в тумане, поднимала и опускала по команде руки; поворачивалась из стороны в сторону; задерживала дыхание и делала глубокий вдох.

— Ну, вот и все готово. — стилист выкатила большое зеркало, чтобы Джейс смогла увидеть себя в полный рост. — Ну, как вам?

Джейс молчала. Она не узнавала себя. Там, в салоне, когда она выбрала это платье, оно виделось ей немного другим, не таким… сказочным. А сейчас, ей казалось, что в серединке каждого цветочка на кружевном лифе, блестел маленький кристаллик.

А стилист все продолжала что-то говорить ей:

— Ой, мы забыли туфли. Давайте. Я помогу вам…

— Это… это не мои…

— Это — ваши. Мистер Эриксон, ваш жених, он позаботился… Тонкая мягкая кожа… — Джейс зажмурилась: зачем он поступает так? Зачем? Выстилает ковровую дорожку, чтобы потом, подсунув это Соглашение, столкнуть в пропасть? — И я поставлю вот эти балетки возле вашего стула. Вы сможете переобуться после церемонии, а потом, когда придет время вашего танца, снова наденете каблуки. Он такой внимательный, ваш будущий муж, все продумал, вам так повезло…

Джейс оставалось только кивать и улыбаться, и соглашаться. Да, конечно, он такой. Просто, вы не знаете его «другого». Такого, кто способен наброситься на вас с обвинениями, запугать, потом снова прикинуться ласковым котенком, чтобы в последнюю минуту превратиться в безжалостного хищника.