Джейс смотрела на Марка с легкой улыбкой на губах.

— Что-то не так? — он приподнял в ответ одну бровь.

— Все эти песни…

— Все в них правда, — Марк наклонился к её уху, — От первого и до последнего слова. Все для тебя, моя Морковка. Весь этот вечер…

— Спасибо. — И снова слезы скопились в уголках глаз. — Я всегда буду помнить об этом.

— Но тебя что-то мучает. — Марк внимательно всматривался в каждую черточку её лица. — Детка, вот сейчас я честно и прямо отвечу на любой твой вопрос. Итак?

«Спроси, любит ли он тебя?» И Джейс уже готова была озвучить так давно мучавший её вопрос, но тот самый крохотный червячок, что прятался в темном закоулке её души, вдруг подал свой голос:

— Скажи, тогда… тогда… Ты бы отобрал у меня детей?

Марк закатил глаза и откинул голову назад. Черт! И кто тянул его за язык? Пусть это будет последней ложью между нами! Он передразнил самого себя. Гребанная правда! кому она нужна сейчас?

Но с его губ сорвалось одно простое и правдивое слово:

— Да.

Не дожидаясь окончания песни, Марк прервал танец, взял Джейс за руку и решительно повел прочь с танцпола. Прихватил свой пиджак со спинки стула и накинул его на хрупкие плечики своей жены. Ему было наплевать на удивленные взгляды, направленные на него. На попытки остановить их, со стороны Оливии. Ему надо было увезти Джейс отсюда как можно скорее.

А Джейс едва поспевала за ним. Черт! Он даже не дал ей ни с кем попрощаться! И к чему такая спешка? Еще бы закинул её на плечо и уволок в свою пещеру, как неотесанный неандерталец! Но она решила промолчать, прикусить свой язык и ничего не высказывать ему по этому поводу. А все потому, что в голове настойчивым молоточком звучало его «да» на её прямой вопрос.

Марк подвел её к своей машине, что стояла в тени живой изгороди у главной подъездной дорожки аллеи, и открыл для Джейс пассажирскую дверцу:

— Садись, и я помогу тебе упаковать твое платье. — Его губы изогнулись в легкой усмешке. И, как только она села, он сам подобрал подол и закрыл дверцу. Сел на место водителя и, наклоняясь к Джейс, пристегивая её ремнем безопасности, тихо сказал. — Сейчас ты похожа на сладкую аппетитную вишенку, что украшает собой гору взбитых сливок. У-у! Должно быть, чудное лакомство! И моё!

Джейс хотела упрямо поджать губы и грозно сверкнуть на него глазами, давая понять, что его шутки вовсе её и не трогают. Но вместо этого залилась ярким румянцем и подавила вздох. Господи, она же не девственница, в конце концов, чтобы вот так реагировать на слова Марка! То, чем они занимались за закрытыми дверями своей спальни, милым и тихим сексом не назовешь. Между ними всегда кипела страсть, пусть и сдерживаемая из-за осознания того, что в комнате, напротив, спят дети. И эти его слова были вполне пристойными, по сравнению с теми, что он мог шептать ей на ухо, чтобы распались её желание еще больше. Так почему же именно сейчас тугой клубок собрался в самом низу её желудка, наполняя тело дрожью? Почему ей так хочется крепче стиснуть бедра и сильнее обхватить себя руками? Что, впрочем, она и сделала…

Так, надо переключиться… Джейс повернула голову к окну и постаралась сосредоточиться на проплывающих мимо неё темных силуэтах деревьях. Но это не помогало. Это не отвлекало от мыслей о Марке, что сидел рядом с ней. А если еще прибавить к этому тонкий запах его парфюма, что исходил от его пиджака, в который Джейс укуталась, словно в кокон, то можно прямо сейчас признать свое поражение.

Надо отвлечься… Джейс Закрыла глаза и вспомнила, как отрезвило её его короткое и емкое «да»… И тут же пожалела об этом.

Почему нельзя отключить мысли? Одним нажатием на кнопку, как, например, погасить свет или выключить телевизор? Почему, стоит только уцепиться за одну единственную мысль, и она начинает сверлить тебя, словно бур нефтяной вышки?

Черт! Он бы отобрал у неё детей… Что бы он сделал для этого? Да, наверное, все возможное. Подделал бы её подпись на согласие на получение проб ДНК? Несомненно. Пытался бы выставить лгуньей и очень плохой матерью? Возможно. Доказал бы, что она умышленно скрывала детей от него? О, не стоит даже сомневаться! Вышвырнул бы её из своей жизни и из жизни Ники и Бри, как использованную и больше ненужную вещь?

Ответ на этот вопрос она не получила. Марк притормозил машину на возвышении у нового дома. Поднял рычаг, устанавливая ручной тормоз, и, отстегнув ремень безопасности, сполз вниз по спинке сиденья, упираясь ногами в пол снизу педалей.

— Уф! Ну, слава Богу, все кончилось! Все позади. Теперь всё будет так… — Он повернулся к ней, сияя самой обворожительной улыбкой. Его глаза были наполнены счастьем до самых краев. — Морковка! Ты даже не представляешь!.. У меня все получилось! Ох, Джейс!