— Джейсон! — Марк зажмурился и прикусил губу, стараясь оставаться спокойным и не рассмеяться. Хочет поиграть? Так почему бы и нет? — Ты, все-таки, хочешь прокатиться в «скорую»? Не думаю, что бегать в этом платье…

— К черту платье! — Джейс завела правую руку за спину, пытаясь расстегнуть его. Но наткнулась на молнию, до которой никак не могла дотянуться. — О, нет! кто придумал всю эту хрень? Ну, ладно!

Все попытки достать язычок застежки казались бесполезными, как бы она не пыталась это сделать. Ни левой, ни правой рукой. Она стала стаскивать с плеч широкие лямки, но платье сидело на ней, как влитое, оставляя все её попытки тщетными.

— К черту, это, платье, — Она злилась, пытаясь хоть как-то вылезти из него. — Я, все равно, выберусь… Ненавижу его!

— Эй, Джейс? Что ты делаешь? — Марк протянул к ней руку. — Я думал… я хотел сам… Оставь это мне! я сам хотел его с тебя снять!

— Черта, с два! Не дождешься! — Но поняв, что ничего у неё не выйдет, Джейс сдалась, тяжело выдыхая: — Я умру в этом платье!

И она, бессильно опустилась на кушетку, понуро опустив плечи. Весь её вид выражал такую скорбь и беспомощность. И, в какой-то момент, она напомнила Марку Габриэль. Та тоже, порой, была готова сдаться, если что-то у неё не получалось: бросала все и, забавно надув губки, обмякнув, садилась на стульчик.

Марк собирался возразить, что он не позволит такому случиться, но тут на глаза Джейс попались маленькие диванные подушечки, что украшали оттоманку. Джес воинственно встала, прикусив губу, и, осыпая его колкостями, опять начала швырять в него. Черт! Снова она пускает в ход «мягкую» артиллерию? Сколько подушек в их спальне? Или что, она заранее перетащила сюда все, что есть у них дома?

— Ну, всё! Хватит! — Марк насупил брови и его указательный палец направился в её сторону. — Пора прекращать все это! И, учти, ты сама напросилась!

Третья подушка, что летела в его сторону, заставила Марка перейти к более решительным действиям. Он немного пригнулся и бросился к Джейс. Схватил её за талию и легко приподнял, забросил на плечо.

Он поворачивался на месте то влево, то вправо, отыскивая местечко, куда можно было бы поставить маленькую разъяренную фурию, которая молотила кулачками его спину. Может, спуститься вниз? И там уже поговорить?

— Пусти! Пусти меня немедленно! — Марк сделал несколько шагов к двери, — Ты не имеешь никакого права!..

Марк тяжело вздохнул, сильнее прижал её ножки под коленями к себе, поражаясь, насколько, оказывается легкой и почти невесомой была ткань платья. Он прекрасно чувствовал все женственные изгибы тела Джейс под всей этой мнимой пышностью из тафты и шелка. Но очередная порция легких ударов вывела его из себя и, потеряв терпение, он шлепнул Джейс по заднице. Её приглушенно «Оу!» смешанное с удивлением, прошлось по каждому позвонку, задержалось у поясницы и, окутывая все тело приятной дрожью, устремилось в пах.

— Пора прекращать все это! — Марк повернулся к стене и, снимая Джейс с плеча, поставил её так, что деваться ей было совершенно некуда. — Игры кончились, Джейс!

Растрепанная, раскрасневшаяся, со сбившимся дыханием, Джейсон нервно сглотнула и, не мигая, уставилась на Марка. Её синие глаза казалась не просто огромными, но и такими бездонными. Поняв, что попала в ловушку, выбраться из которой у неё не получится, она сжала кулачки, продолжая искать пути спасения. Но слишком сосредоточенный на ней самой взгляд Марка, его глубокая складочка на лбу и мечущийся по ней взгляд, ничего кроме дрогнувших коленей и тихого «ой», не вызвали. Но упрямый чертенок внутри неё так быстро сдаваться не хотел. Её кулачок снова опустился на грудь Марка, правда, уже не так сильно. Но это вызвало совсем не ту реакцию, на которую она рассчитывала.

Марк схватил её запястье и рывком притянул её к себе так, что дышать она могла с трудом. Её грудь, приподнятая корсетом платья, упиралась в его стальные мышцы. Его руки настолько сильно припечатали эту девчонку к нему, что она не то что не могла ударить его, но и шевелилась с трудом; приоткрыла рот, явно собираясь что-то ему возразить, но не успела.

— Нет, Джейсон! — Марк упрямо покачал головой. — Нет!

Его губы обрушились на неё. Словно лавина, что сметала все на своем пути. Все преграды; все воздвигнутые барьеры и укрытия. Лишала воли и разума. Затмевала все чувства, кроме одного: раствориться в нем. Он лишал её дыхания; поглощал её; впитывал в себя, всю, овладевая, смакуя, заявляя свои права… В одно мгновение она вспыхнула, словно спичка, которую чиркнули о шершавую поверхность. И этот бушующий огонь разносил горячую кровь по каждой клеточке её тела. Она больше была не в силах бороться с ним. Кулачки сами собой разжались, но лишь затем, чтобы вцепиться в его накрахмаленную рубашку, схватиться за воротник и с силой притянуть его к себе. Джейс плавилась под натиском Марка. Такой властный, напористый, стальной… Но, странно, сейчас она чувствовала себя так, словно он укутывал её в шелк. Такое невероятное сочетание… Пробуждающее, заставляющее, возбуждающее… Он не просто разжигал её, но выжигал… весь воздух…

И когда дышать им обоим стало нечем, Марк немного отстранился, взял в ладони её лицо и, очень серьезно заглядывая в самый потаенный уголок её души, сбивчиво, пытаясь восстановить дыхание, но уверенно, сказал:

— Дуреха! Я люблю тебя! Люблю так!..

Он не ожидал, что Джейс оттолкнет его. Что её и без того огромные глаза станут еще больше и доверху наполнятся влагой. Что она прижмет ладошку тыльной стороной к губам, энергично закачает головой, и попытается убежать. Если бы он не схватил её за плечи!