Регина внимательно наблюдала на Джейс и доктором Стенли. Как он называет эту девочку? Джесси? Да, это имя делает её мягче, нежнее, женственнее. И этот доктор испытывает к ней неподдельную симпатию. Но вот только глаз самой Джейс Регина не видела. Что ж, эта девочка заслуживает счастья. Но вот лучше бы, рядом с её сыном.

— Джесси, — Регина грустно улыбнулась. — Но рядом с Марком тебе придется быть Джейс, пока, во всяком случае. Сильной Джейс, способной растопить его сердце…

Но вот только о том, что у Джейсон есть поклонник, она решила сыну пока ничего не говорить.

Она уже собиралась домой, когда Марк сам позвонил ей. Регина улыбалась, слушая, как его сын рассказывает ей о том, что сейчас они сидят в Баскин Роббинс и уплетают по невероятно огромной порции мороженого. И что весь багажник и половина заднего сиденья, между детскими креслами, заполнены самыми разными игрушками.

— Милый, только, пожалуйста, следи, чтобы дети ели маленькими кусочками. И никакой колы! И, да, я возьму такси.

А дома, за ужином, когда два воробья наперебой делились с ней впечатлениями от сегодняшнего дня, она, вскользь, упомянула о том, что видела Джейс в Центре.

— Мамочку?! — вилка упала из рук Николаса.

— Да, дорогой, вашу маму. — она улыбнулась внуку. — И она была очень расстроена.

— И чем же? — Марк недоверчиво хмыкнул.

— Тем, что вы ей вчера не позвонили.

— А должны были? — Брови Марк сошлись на переносице в одну линию.

— Милый, — Регина вздохнула, отложила столовые приборы и строго посмотрела на сына. — Если ты хочешь выяснить отношения, то ни при детях. Надо постараться забыть то, что произошло. В конце концов, без того прошлого, не было бы этого настоящего. — Она ласково улыбнулась внукам.

— Если ты можешь так легко взять и…

— И я еще раз напоминаю тебе! — Регина повысила голос, что случалось с ней крайне редко. — Я тоже мать! И я волнуюсь, когда ты долго мне не звонишь! Так что!..

— Бабушка! — Бри удивленно таращилась на неё. — Ты? Ты ругаешь папу?!

— Крошка, — Регина перевела дыхание. — Иногда я думаю, что твоего… папу, — она строго посмотрела на сына. — Будет полезно и отшлепать.

— Мам!

— Марк!

Он сдался:

— Хорошо, прости! Я подумаю…

— Марк!

— Мы позвоним ей!

— Вот это да! — Бри восторженно смотрела на Регину. — Значит, если папа, (ей безумно нравилось называть Марка теперь именно так), провинится, то мы можем пожаловаться тебе, и ты его накажешь?! И даже поставишь в угол?

— Именно так мне и придется поступить в следующий раз, если ваш папа будет делать непозволительные вещи! Воробушек, — она протянула руку Николасу, давая тем самым понять, что разговор с сыном окончен. — Расскажи мне, как ты так быстро научился кататься на велосипеде?..

А Марк чертыхнулся про себя, но не выдержал, и скривил губы в беззлобной усмешке: и это его мама! Та, кто так редко выходит из себя! Но часа через два, он позвал детей в библиотеку, усадил их за стол и набрал номер Джейсон. Поставил телефон на видео связь, чтобы оба воробья могли одновременно говорить с ней, и сел на диван.

Впервые за столь долгое время Джейс была предоставлена самой себе. Было странно спать ночью, не вставая проверить, как там дети. Встать утром немного позже и приготовить завтрак только для себя. Впрочем, она обошлась чашкой кофе с корицей и двумя тостами. Она отгоняла от себя мысли, что, вполне возможно, если Марк выполнит свою угрозу, то вся её жизнь станет вот такой, пустой.

От пустоты и тишины в доме, она переделала кучу дел: навела идеальный порядок в детской, хотя прекрасно знала, что стоит только маленьким человечкам переступить порог дома, и все вернется на свои места.

На плите, на медленном огне, в небольшой кастрюльке, томился «Солнечный суп», любимый суп её малышей, рецепт которого она привезла с Бали. В нем только не было красного перца чили. Шарики из картофеля и креветок она бросит во фритюр, когда дети уже будут сидеть за столом. А вот на десерт она приготовила им перевернутый пирог с манго. День карибской кухни.

А вот сейчас, чтобы хоть как-то скоротать ожидание, Джейс уселась в кресло, на веранде, с книгой в руках. Сегодня её соседей не было ни видно, ни слышно. Но тишина не придавала ей спокойствия.

В половине шестого вечера к воротам кондоминиума подъехал черный представительский внедорожник. Джейс смотрела, как открывается водительская дверь и из неё выходит плотно сбитый высокий мужчина. Обходит машину, и открывает пассажирскую дверь, выпуская Марка. Она невольно сглотнула: это все напоминало сцену из какого-то блок-бастера, с прибытием президента к месту деловой встречи. Вот только «президент» вышел, одетый в потертые темные джинсы, гранжированные на колене и икрах, и четной футболке.