– У нас есть три часа, - вспомнила я запись из магической книги своей мамы, - а с учетом моей специфичности возможно больше.

– Это с какой такой специфичности? – не понял Химичи. Никто кроме Кощея и Себастьяна не знали о моей истинной силе. Мы держали это в тайне не только потому, что оберегали себя, но и потому, что оберегали друзей.

Сколько продлится эффект зелья я не знала, но думаю сутки я буду мучиться точно. Именно мучиться, потому что Поиск штука болезненная. Особенно для ведьм и колдунов.

Искать конкретно врага я не стала, я целиком и полностью настроилась на поиск Милы, закрыла глаза, сделала глубокий вдох, мысленно высвободила энергию и прошептала заклинание, разученное еще в детстве – последнее для отвода глаз, на самом деле оно было мне не нужно.

Все же хорошо вернуться. Хорошо стать собой, вспомнить то, кем я была, есть и буду.

Я вспоминала сцену в доме, лицо ведьмы, ее голос и интонации. Я ловила в памяти ее взгляд, выискивала запах, а так же чувствовала тепло ее тела при соприкосновении ладоней.

Магия запустилась мгновенно. Острая боль пронзила голову до слез, но стоило мне открыть глаза, как я увидела его…

Я увидела путь. Четкую линию света на земле, слегка сияющую серебром.

На ресницах застыли слезы, мягкое прикосновение ладони и на пальцах Кощея осталась влага. Мужчина смотрел на меня с безумной нежностью и страхом, под действием заклинания все чувства обострялись и я могла четко видеть то волнение, что испытывал Виктор.

– Ты сомневаешься, - тихо шепнула я, прекрасно понимая, что Виктор понял мои слова правильно. Они относились не к выбранному пути, а к нашей с ним связи.

– Это естественно, - заметил он, слегка наклонив голову набок, - я хотел тебя защитить.

– От кого? – не поняла я, нахмурив лоб.

– От себя…

Честно сознавшись, мужчина мягко коснулся моей руки, молча дав сигнал приготовиться.

Стоило ему распахнуть входную дверь, как яркая линия магической дороги четко и быстро устремилась в сторону окраины Лысегорья.

– Там плантации клубрики, - уверенно заявила я, прекрасно вспоминая сам город и ближайшие к нему земли, - при чем те, что принадлежат тебе, Владислав.

– И вот почему я ни капельки не удивлен? – вампир смотрел в указанную мною сторону, хмурился и был очень зол, - они явно что-то задумали. При чем спихнуть некую неизвестную мне гадость хотят на меня, раз сделали единоличным хозяином всего семейного дела.

Я смотрела на Владислава и отчетливо понимала, что скорее всего он действительно станет единоличным владельцем. И не из-за того, как составлены бумаги, а просто потому, что от его семьи мало что останется.

Сама мысль о том, что вскоре придется сражаться меня не пугала. Я испытывала злость, ярость, но так же впервые за долгое время смогла взять себя в руки, и быть уверенной в том, что смогу свернуть шею любому, кто встанет на моем пути.

Я всегда была такой. Сильной и верной своему делу, и своим людям.

И теперь я четко могла осознать, что по собственной воле тот чертов флакон с Забвением не пила.

– Идем, - уверенно заявил Себастьян, - смею заметить, что магия Переноса для меня не так проста, как кажется. Сил осталось на несколько прыжков, так что знайте, в случае чего, придется бежать своим ходом.

Мы все крепко взялись за руки, и спустя минуту исчезли в потоке магии, окруженные светлым, почти что белым туманом.

– Поля как поля, - рыдал Дракулович, склоняясь на кустом спелой клубрики, - сочные, сладенькие ягодки… как же я их люблю!

– Хватит чушь молоть! – шикнул Себастьян, прячась в кустах вместе с нами, - мы тут план придумываем, а он клубрику поедает, вампир несчастный! Хватит чавкать!

Владислав не мог устоять перед ягодами, вот только теперь мне казалось это очень странным.

– Виктор, - тихо заметила я, наблюдая за тем, как ведет себя Дракулович, - он раньше любил их, но не до такой степени.

Все тут же замерли, вспоминая какие-то свои мысли и идеи, сравнивали до и после и дружно пришли к выводу, что трогать эти ягодки никому из нас не рекомендуется.

– Владислав! – рыкнул Химичи, хватая вампира за шкирку, - возьми себя в руки, иначе клыки пообломаю, гад! Моя сестра в плену, а ты тут обедаешь от пуза!

– Простите, ничего не могу с собой поделать! – Дракулович чуть ли не плакал, - я же поэтому и ушел с полей, потому что не могу отказаться от лакомства.

Поля клубрики выглядели совершенно обычно. Ну… обычно для Лысегорья.