Вот именно так, как сейчас – никогда.

– Так вот значит, какие они, драгоценные рунни, – долетает до нас хрустальными переливами, как только мы равняемся с нимфами. Причем если до этого девушки щебетали на английском, а, точнее, языке шанов, то специально для нас переходят на киннатский. – А что, Одар, они все на одно лицо? Или вы с Дэреком решили взять таких, чтобы ими меняться можно было?

И та, что начала этот разговор, широко улыбается под одобряющие переглядывания подружек.

Я медленно прикрываю глаза, чтобы только не видеть их красоты. Они действительно слепят. Я будто в окружении звезд. И таким, как я, здесь не место. Да мы даже недостойны целовать землю, по которой они ходят!

– И тебе прекрасного дня, Элэль, – сухо отвечает мой сопровождающий. – Вижу, ты сегодня провела за плетением много времени. Неужели так боялась, что я тебя узнаю?

А я удивленно моргаю, услышав его тон. Как! Как он может не восхищаться ими! Или ему стыдно, что он идет за руку со мной и они видят это? Ну так я отпущу.

Нельзя, чтобы кто-то решил, что я на что-то постигаю. И рядом с Дэреком мне тоже не место.

Осторожно убираю руку с его локтя, думая о том, куда бы деться, чтобы не портить отношения с красавицами. Может, если я первой дойду до космолета, они не будут злиться? Я ведь оставлю их всех наедине.

Да, решено. Пусть они все будут здесь. А я просто пойду...

– Орида! Ты куда? – слышу в спину чей-то удивленный окрик. Кажется, кричат сразу оба шана и Нарисса. Разобрать не могу, так как веселый смех нимф перекрывает его.

Замираю. Оборачиваюсь. Как это – куда?

– Мне здесь не место, – тихо говорю, боясь, что моя речь помешает красавицам. – Мне надо идти...

– Именно! Тебе здесь не место, – смеется другая нимфа, не та, которую зовут прекрасным именем Элэль. Но мне сложно понять, какая. Они сейчас сплошное разноцветное пятно. И чем больше смотрю на них, тем больше рези в глазах.

Мне не стоит смотреть на них. Мне здесь не место.

И я отвожу взгляд в сторону...

Где-то над головой проносится синяя молния и тут же, оглушая, прокатывается гром.

Дэрек

Когда-то я считал, что самый плохой день в моей жизни – это тот, когда я еще не получил первую Тень, а оказался на Киннате и помогал местным отбиваться от толпы хартов. Нападение было неожиданным и началось из-за внезапно налетевшей бури.

Сегодня я понял, что самый ужасный день – этот.

Смех Кристины бил по натянутым нервам каждый раз, когда кузен наклонялся к ее лицу. И чем ниже Одар наклонялся, тем звонче она смеялась, тем сильнее мне хотелось развести этих двоих, наплевав на любые правила приличия. Не будь сбоку Нариссы, вцепившейся в мой локоть, как харт, я бы так и сделал. А брата бы просто прогнал.

Но из-за Нариссы приходилось стискивать зубы и терпеть. Мало того, что она и анирэ, и рунни, и еще мой должник. У нее же еще и отец в Младшем Совете. Без серьезных причин на ссоры с такими девушками не идут. А есть ли эти причины у меня? Разве можно чужой смех, который кажется стеклянным, отнести к ним?

А в голосе Кристины не было вообще никакой радости! Будто деревянная кукла, она без конца задавала одни и те же вопросы и твердила Одару какой тот замечательный на любой его ответ. Но я же знаю, какой Кристина может живой, участливой и сопереживающей. Я же видел ее настоящей! А не вот эту жуткую копию.

С ней кто-то что-то сделал за утро? Мой кузен применил к ней чары? Узнаю, что это так, выдерну ему все конечности! И зачем ему продолжать этот затянувшийся спектакль? Хотел бы я знать, для кого это все было: для меня или Нариссы.

Как на зло, прекратить это никак не мог. День шел, давно перевалив за половину, но удобного предлога на то, чтобы обменяться невестами, не было. Осталось одно – дойти обратно до мотолета Одара и уже там оставить кузену Нариссу. Пусть ей шепчет, что хочет, а Кристину я уведу с собой.

Но уже на подходе мы встретились с шанни. И на тех было такое количество чар, что чтобы разглядеть хотя бы их лица, пришлось самому использовать магию.

Нас поджидала бывшая невеста Одара и несколько ее подружек. Двух из девушек я знал лично – их хотели предложить мне в жены. На выбор, разумеется. Но как раз Совет рассказал о Пророчестве, и дальше переговоров с их отцами дело не зашло.

Кстати, отец одной из них потом оказался в числе женихов. А ее мать после спешного развода вернулась в родовой замок. И вряд ли она забрала дочь с собой. По нашим законам, дети оставались за отцом и именно он распоряжался их судьбами.