— Я имею в виду, тебе еще больно?

— О, — она морщит нос и смещается, что призывает мой член к жизни — не то, чтобы он уже не был начеку. — Немного.

Я большим пальцем провожу по ее нижней губе.

— Сегодня мы можем заняться другими вещами.

Она хватает губами мой палец.

— Правильно. Ты пообещал прошлой ночью, что расцелуешь все мое тело, но до этого так и не дошло.

Смех вырывается из моей груди. Афина ухмыляется и приподнимается вверх, нечаянно задевая мой член рукой.

— Ох, — она с любопытством смотрит на меня. — Утренний стояк реальная тема, да? Это не миф?

— Не миф, — я, действительно, жалею, что прошлой ночью потрудился дать ей футболку, чтобы она могла в ней спать. Ощущение ее теплой, нежной кожи напротив моей сделало бы это утро идеальным. Сегодня она будет спать без одежды.

Я наклоняюсь, чтобы притянуть ее к себе для поцелуя, но она уклоняется. Ее щеки окрашиваются розовым.

— Мне нужно в туалет.

Черт, она заставляет меня смеяться.

— Иди. Я и мой утренний стояк будем ждать тебя.

— Самоуверенный ублюдок, — бормочет она, перелезая через меня. Это только заставляет меня смеяться еще сильнее.

Пару минут спустя Афина стоит в моем дверном проеме, на лице у нее замешательство и, может быть, боль.

— Почему у тебя на полу валяется футболка девушки?

Вот мое наказание за то, что я был таким неряхой.

Ладно, может быть, я и не поощряю много цыпочек в своем личном пространстве. Но это не значит, что некоторые не проводили здесь немного времени. Но после вчерашней ночи, единственная девушка, которая будет проводить здесь время, это Афина. Это уж я знаю наверняка.

— Это Д.А.

— Что, черт побери, это значит?

— До Афины, — объясняю я, и перевожу взгляд на нее, чтобы увидеть, купилась ли она.

— Фу. Пожалуйста, скажи, что ты не трахал здесь кого-нибудь вчера, прежде чем пришла я.

Мне, действительно, нужно подумать об этом.

— Нет.

— Значит, ты просто свинья, которая не убирает за собой?

— В значительной степени.

Она ворчит и уносит футболку обратно в ванную. Затем подходит к кровати и смотрит на меня сверху вниз.

— Ты собираешься меня покормить?

— Да, своим членом.

Ее челюсть отвисает в такой милой сексуальной манере, что мне хочется сказать больше неприличных вещей.

— Ты серьезно только что это сказал?

— Ага, — нет смысла скрывать, кто я на самом деле есть, если я хочу, чтобы она ошивалась рядом.

Ее рот изгибается в ухмылке, и я думаю, она пытается не засмеяться. Я тянусь к ней и скольжу пальцем по ее голому колену, и вверх под футболку к бедру.

— Ну, по крайней мере, ты прямолинеен.

— У меня нет времени на чушь.

— Ты научишь меня делать это так, как тебе нравится?

Предполагаю, она имеет в виду что, я должен научить ее, как делать минет, который будет устраивать меня.

— Черт, да.

Ее желудок урчит и что-то просыпается во мне. Совесть? Беспокойство о ком-то другом, кроме моего члена? Это что-то новое. Отбрасывая простыни, я сажусь и притягиваю ее к себе. Она руками обнимает мою шею и наклоняет свою голову вниз.

— Полагаю, ты голодна?

Она так энергично кивает, что заставляет меня смеяться.

— Думаю, я буду более внимательной ученицей, если не буду испытывать головокружения от голода.

Боже, она такая милая.

— Дай мне секунду.

Когда я возвращаюсь из ванной, на ней надета ее юбка с прошлого вечера и моя футболка. Только сейчас она завязала ее в узел на своем бедре.

— Мило.

Ее улыбка яркая и красивая. Я мог бы делать ей комплименты весь день, если в награду буду получать это выражение лица. То, как она смотрит на меня, когда я натягиваю джинсы и майку, почти заставляет меня послать к черту еду, но я сдерживаюсь.

Мой член не контролирует меня, как бы иначе он не думал.

Афина

Странно. В своей голове я представляла, что тусоваться в мотоклубе «Железных Быков» будет весело и захватывающе. Неприлично и грешно. Так и было. Прошлой ночью. Но утром это всего лишь кучка страдающих от похмелья, полуодетых людей.

Как только мы заходим в главную комнату, один из братьев Ромео по клубу зовет его, и он тащит меня с собой.