Озорная улыбка освещает ее лицо.

— Так мы едем, или как? — рычит Уип, дорожный капитан клуба.

— Успокойся, блядь, — отрезаю я.

Глаза Афины расширяются от моего тона и того, как все на это реагируют, но я не обращаю внимания на ее реакцию. Со временем она привыкнет к здешним вещам.

Я объясняю ей основы того, как быть хорошим пассажиром, но прежде, чем я заканчиваю, парни заводят своих коней, заглушая мои последние слова. Афина энергично кивает, показывая, что все поняла, и позволяет мне застегнуть ее шлем.

Блядь, она ощущается идеально, сидя за моей спиной.

Она ни разу не ослабляет своей хватки вокруг моей талии и каждый раз, когда я сквозь ветер спрашиваю, в порядке ли она, она кричит мне «да».

Когда мы добираемся до концертной площадки, Афина спрыгивает с байка еще до того, как я выключаю зажигание.

— Боже мой, это было так классно!

У нее проблемы с тем, чтобы снять шлем, но в остальном она в порядке. Мне нравится иметь предлог, чтобы коснуться ее. Карина бежит к нам, и они по-девчачьи обнимаются и пронзительными голосами болтают. Данте смотрит на меня и пожимает плечами.

Поскольку я настоял на том, что заплачу за нашу компанию из одиннадцати человек, мой кошелек получает взбучку у билетной кассы. Как только Афина берет меня за руку и ведет меня к контрольно-пропускному пункту, я забываю об этом. Охранникам, похоже, не нравится, как мы выглядим, и почти всех нас обыскивают. К счастью, ни у кого из нас сегодня нет с собой оружия.

Жалкий шум эхом отдается над травянистыми холмами. На противоположных концах парка расположены две сцены. Трудно сказать, на какой из них выступает более хреновая группа, так как каждая нота, извергающаяся из десятков динамиков, звучит как дерьмо. Я приподнимаю брови, глядя на смеющегося Данте.

— Говорил тебе.

— Ты узнаешь хедлайнера, — уверяет меня Сэйди.

— Да, а когда они выйдут на сцену?

— Примерно через семь часов.

— Ох, твою мать.

Афина

Это самое странное групповое свидание — если можно считать двух девчонок их клуба, которые присоединились к нам — на каком я только была. Мы с Кариной приезжали на этот фестиваль на протяжении уже двух лет, поэтому мы знаем, чего ожидать. Толпа не волнует нас. Впрочем, Данте и Ромео выглядят так, будто хотят убить всех вокруг. Довольно забавно наблюдать за тем, как у людей не получается достаточно быстро уйти с нашего пути.

После того как мы решаем, какие группы хотим увидеть, мы занимаем место, где у нас есть приличный вид на большие экраны.

Карина смотрит на меня и коварно улыбается.

— Что? — спрашивает Данте.

— Мы с Кариной обычно зависаем в слэме перед сценой, — отвечаю я.

Ромео смотрит на меня, как на сумасшедшую.

— Милая, если мы спустимся туда, и если кто-нибудь посмотрит на тебя не так, не говоря уже о том, что кто-то заденет тебя, я убью его нахуй.

Данте, кажется, придерживается того же мнения. Карина пожимает плечами и прижимается к своему мужчине. У меня такое ощущение, что все будет так, как он скажет.

Я не уверена, как отношусь к тому, что мне будут говорить, что делать.

Данте бросает нам одеяло из рюкзака, который взял с собой, и расстилает для себя собственное, прежде чем притянуть Карину обратно в свои объятия. Они выглядят такими влюбленными голубками, что даже отвратительно.

Ромео хмыкает, когда я отворачиваюсь и делаю вид, что меня тошнит. Он притягивает меня между своих вытянутых ног.

— Ты видела эту группу раньше?

— О да. Мы встретили певца в прошлом году. Он был очень хорош по отношению к нам... — я понимаю, что несу чушь, и Ромео скучно.

Он выгибает бровь глядя на меня.

— И?

— Я уверена, ты не хочешь слушать о моих глупых выходках, — он скользит рукой по моим волосам, но я уклоняюсь. — Я вся потная.

— И что? — в этот раз он усаживает меня к себе на колени. — Не уклоняйся от меня. Прошлой ночью мы были больше, чем немного вспотевшие.

У меня отвисает челюсть, и я выдыхаю тихое «О!». Он пользуется моим шоком как приглашением и крепко прижимает свои губы к моим, но быстро отодвигается.

— Позже планирую вспотеть вместе с тобой, — говорит он.

У меня нет слов.

Невозможно сконцентрироваться на чем-то другом кроме крепкого мужчины, сидящего за моей спиной. В прошлом году я была прямо у сцены — в самой гуще событий. Мы с Кариной пытались придумать, как нам пробраться за кулисы, чтобы встретиться с несколькими ребятами из группы.

В этом году, все, о чем я могу думать — прошлая ночь с Ромео. Что нам принесет сегодня. Больше чем один раз я почти отворачиваюсь к нему, чтобы спросить, можем ли мы уйти.

Когда наступают сумерки, воздух остывает настолько, что мне становится не по себе. Ромео притягивает меня еще ближе к себе и крепче обнимает.