— Как спалось? — услышав, что девушка завозилась, Даэрен отложил свиток.

— Хорошо, спасибо. А ты давно проснулся? — свесившись с кровати, Амерлин потянулась за сапожками.

— На рассвете, как обычно, — ответил маг.

— Почему тогда меня не разбудил? Ты же хочешь скорее приехать в столицу, — зашнуровав один сапог, девушка подняла голову, вопросительно глядя на Даэрена.

— Несколько часов ничего не изменят, — пожал плечами маг. — Лучше сразу отдохнуть как следует и потом не делать долгих остановок.

— Понятно, — кивнув, Амерлин склонилась над вторым сапожком, не замечая, каким взглядом Даэрен смотрит на нее.

Давая такой ответ, мужчина лукавил. На самом деле Даэрену просто стало жалко девушку. Несмотря на магию, Амерлин плохо спала, ворочаясь во сне. Выбившиеся из косы пряди добавляли ее облику какой-то трогательности, ранимости и у мага не поднялась рука разбудить девушку.

— А что ты читаешь? — умывшись, Амерлин достала гребень и села на лавку, переплетая косу.

— Ничего особенного, — Даэрен быстро сунул свиток в сумку. — Дай ногу, я посмотрю.

— Зачем? Все заживает, даже к травнику можно не заезжать, — девушка отодвинулась подальше.

— А это уже мне решать, — наклонившись, маг схватил Амерлин за сапог, вынуждая ее поставить ногу на лавку. — В любом случае, надо сменить повязку.

— Хорошо, — смирившись, девушка отвернулась и, чтобы отвлечься, стала рассматривать избушку.

При свете дня стали заметны многие детали, вчера ночью скрытые от глаз. Так, теперь Амерлин видела пыль, покрывающую полки, в углу трудился паук, восстанавливая узорную паутину, в центре которой сидела огромная муха, тщательно обвязанная тончайшей нитью.

— Так больно? — сосредоточенно уточнил Даэрен.

— Что? Нет, ни капельки, скорее, щекотно, — честно ответила Амерлин.

Прикосновения мага были легкими, едва заметными. Укушенную ногу он ощупывал подушечками пальцев, притрагиваясь к коже вокруг ранок. Девушка даже не ожидала от Даэрена такой заботы.

Повернуться Амерлин рискнула, лишь когда маг закончил перевязку.

— Спасибо большое, — чувствуя, как алеют щеки, пробормотала девушка.

— Не стоит благодарностей, — пожав плечами, Даэрен убрал пузырьки в сумку и поднялся, начиная накрывать на стол.

Амерлин оставалось только позавидовать невозмутимости мага. Сама девушка никак не могла избавиться от поселившегося внутри чувства неловкости. Даэрен ухаживал за ней, как будто это было само собой разумеющимся, а еще и совместный ночлег… Амерлин старалась не думать о том, что всю ночь проспала рядом с магом, но воображение то и дело рисовало разнообразные картины, заставляя девушку заливаться краской. Счастье еще, что Даэрен проснулся первым и ей не пришлось ломать голову, как вести себя и что говорить!

— Вот, — не догадываясь об обуревающих девушку мыслях, маг поставил перед ней миску, а затем сел на лавку. — Приятного аппетита.

— Даэрен, а ты оставишь хозяевам деньги? Думаю, пары серебряных вполне хватит, — когда с завтраком было покончено, поинтересовалась Амерлин.

— За освобожденную собаку? Так это они нам заплатить должны, причем золотом. Или ты расцениваешь укус как полезное кровопускание? — изогнул бровь маг.

— Нет, за собаку не стоит, — девушка затрясла головой.

Прекрасно помня законы, гласящие, что за животных отвечают хозяева, сейчас Амелин даже радовалась их отсутствию. Как будущая наместница, она конечно, могла потребовать компенсацию ущерба, но откуда у бедного лесничего деньги?

— Надо заплатить за постой. Мы ведь ели их еду и спали на кровати, ты же платишь трактирщику за подобные услуги! — по глазам мага догадавшись, что он собирается возразить, воскликнула Амерлин

— Вот именно, я плачу трактирщику за услуги, — красноречиво проговорил Даэрен.

— И еще следует оставить записку, чтобы хозяева не подумали, будто у них были воры, — продолжила девушка.

— Хотел бы я посмотреть на воров, убирающих за собой посуду, — хмыкнул маг.

Впрочем, настоящей уборкой Даэрен утруждать себя не стал, ограничившись тем, что сложил грязную посуду в таз и вылил заварку из чайника.

— Если хозяева узнают, кто ночевал в их избушке, вряд ли рискнут остаться здесь, побегут к жрецу Пресветлого, просить прочитать очистительные молитвы, что потянет на десять серебряных. Как видишь, твое желание успокоить хозяев выйдет им боком.