— Лечили с помощью магии? Ты пригласил лекаря? — вспомнив, что сам маг крайне негативно выражался о своих целительских способностях, удивилась Амерлин. — Ой, Даэрен, а он ведь помог тебе? Ты не умираешь, правда?!

Прижав руки к лицу, девушка расширенными глазами смотрела на испачканную рубашку мага. В первый момент, очнувшись, Амерлин понадеялась, будто все происходящее привиделось в кошмаре, но кровь на одежде была настоящей.

Да и на ее собственной рубашке остались бурые пятна, которые уже успели впитаться. И теперь легко можно было представить, что это следы обильного ужина. Красное вино, например, оставляло почти такие же разводы, вот только не пахло настолько сильно кровью.

Для Амерлин все в комнате пропиталось этим запахом. Каждый глоток воздуха давался с заметным усилием, во рту поселился металлический привкус. Души убитых казалось, все еще летают рядом, не в силах смириться со столь глупой смертью и обдавая живых ледяным дыханием.

— Меня не так — то просто убить, — такая бесхитростная забота заставила Даэрена улыбнуться. — Я обещал обеспечить твою безопасность и сдержу слово, чего бы это ни стоило.

— Но не ценой своей жизни! — выдохнула девушка.

— А вот за это я должен поблагодарить тебя. Если бы не твоя помощь — мне не удалось бы справиться. В какой — то мере теперь я твой должник, — Даэрен криво усмехнулся.

Признаваться в собственной слабости перед Амерлин не хотелось. В конце концов, для мага, с легкостью справляющегося с нечистью, уступить трем людям сродни чему-то невозможному. Пусть даже эти люди и оказались подготовленными куда лучше зомби, все — равно следовало предусмотреть подобный вариант!

— Ой, — Амерлин изменилась в лице.

Несмотря на то, что девушка с трудом соображала, едва — едва осознавая свои действия, тяжесть подсвечника до сих пор ощущалась в ладони. Амерлин отлично помнила, как именно размахнулась и как мужчина свалился к ее ногам. Зато его лицо оказалось покрыто туманной дымкой, черты смазались, никаких опознавательных знаков. Словно она ударила не человека, а невидимку, призрака, не имеющего никаких связей на земле.

А между тем, у него наверняка была семья. Родители, не чаявшие души в сыне, возможно, жена, дети, друзья. И для них мужчина был не безымянным призраком, а самым лучшим, замечательным и близким человеком. Но теперь его нет и больше он никогда не вернется домой, не улыбнется друзьям и не обнимет родных.

«Все это по моей вине. Я его убила», — отстраненно подумала Амерлин.

Никогда раньше девушка не могла подумать, что лишить кого — то жизни настолько просто. Всего лишь одно мгновение и человека уже нет. И самое ужасное — абсолютно ничего не меняется. Наверное, Амерлин было бы легче, испытывай она боль от порезов и ушиба. Собственная бодрость казалось чем-то постыдным. Как она может испытывать прилив энергии и думать о прогулке, когда по ее вине неизвестный мужчина уже никогда не увидит неба?!

— Амерлин? — Даэрен склонился над девушкой, встревожено глядя на нее. — Тебе плохо?

Пятна на рубашке мага неожиданно поплыли перед глазами Амерлин. В комнате стало душно.

— Не подходи! — девушку замутило. Амерлин забилась в угол кровати, прерывисто дыша и пытаясь справиться с поднявшимся комком внутри.

Ужасно хотелось пить, но девушка боялась, что даже вода будет иметь солоновато- металлический привкус. Наверное, ей теперь везде будет мерещиться кровь…

— Как скажешь, — на лице мага не дрогнул ни один мускул.

Впрочем, Даэрен и раньше знал, что Амерлин видит в нем воплощение самых страшных ночных кошмаров, считая, будто ему доставляет удовольствие издеваться над окружающими. Теперь у нее всего — навсего прибавится еще один повод для ненависти, на этот раз уже вполне обоснованный — останься Амерлин дома и ей никогда не пришлось бы убивать.

Никаких чувств по этому поводу Даэрен не испытывал. Если девушке так будет легче, пусть считает виноватым его. В какой — то степени так даже проще справиться с грузом вины. Есть на кого переложить всю ответственность и кого ненавидеть за собственное падение. Вот только от мысли, что Амерлин наверняка не захочет не только разговаривать, а даже смотреть на него, неожиданно неприятно царапнуло сердце.

— Даэрен… Можно тебя попросить? — нерешительно позвала она.

— Чего еще? — наверное, ответ прозвучал слишком раздраженно, но мужчина не обратил на это внимание. Оборачиваться он не стал, машинально скользя взглядом по пятну на стене.

— Если тебе не сложно, открой окно, — Амерлин говорила еле слышно, практически шептала и магу пришлось напрячь слух, чтобы разобрать просьбу.

— Окно? — переспросил Даэрен, все же взглянув на девушку.

Зрелище оказалось жалкое. Амерлин сидела, поджав босые ноги, а рукой держась за шнуровку, словно ворот рубашку душил ее. На лбу выступил пот, лицо приобрело какой-то серый оттенок.