Жуткая тень растворяется в воздухе, температура в комнате возвращается к прежней. Магия книги отступает, вот только мне не становится легче, сердце стонет от боли.

Алан не двигается, он похож на каменную статую. Эмоции спрятаны за броню безразличия, и только звериные глаза выдают бурю, что бушует внутри принца.

Он хочет что-то сказать, но останавливается, сжимает зубы, напрягая желваки. Я молюсь про себя, чтобы он догадался, почему я произнесла столь ужасные слова. Но мои надежды тщетны.

— И кто он? Этот разноглазый мальчишка? Или, может, мой брат? — с холодной усмешкой спрашивает Алан. Я буквально кожей чувствую исходящие от него волны напряжения и ледяной ярости, которую он усилием воли удерживает на поводке.

«Прошу, умоляю… попытайся понять!» — мысленно шепчу, но принц глух. Эмоции его слепят.

— Ответишь? — рычит он, делая ко мне тягучий шаг, заставляя отпрянуть. Сейчас Алан как никогда похож на зверя — опасного, взбешённого, голодного.

— Алан, — срывается с моих губ.

— Боишься? — усмехается он. Говорит отрывисто, холодно: — Не стоит. Я тебя услышал. Но от своих слов не отказываюсь. Заканчивай свои дела с книгой и убирайся из Руанда. Страже я дам приказ, тебя трогать не будут. Пока ты не переходишь черту, конечно.

Алан сжимает кулаки, его зверь пробивается к коже, глаза светятся в полумраке комнаты. Принц окидывает меня нечитаемым взглядом, а потом, развернувшись, идёт к выходу. Хлопает дверь.

Вот и всё.

Едва остаюсь одна, как сгибаюсь пополам. Беззвучные рыдания дерут горло, сердце стонет, живот скручивает спазм. Мне так плохо, словно я залпом выпила бутылку яда. Нет, хуже… словно я предала человека, который протянул мне руку помощи. Который открыл своё сердце. Был готов для меня сделать что угодно, а я… Я просто его растоптала.

Теперь мне кажется, что принять смерть от меча принца будет не так уж и плохо. Если бы не одно «но». Он тоже погибнет. Ну почему, почему это свалилось на нас! Почему я не нашла другого выхода!

Как так получилось?! Что за чёртова тень появилась за спиной Алана?! Мама говорила, что чем ближе к концу, тем сильнее станет вмешиваться книга. Неужели это то самое вмешательство? Вот только про жутких демонов Кристиния как-то забыла упомянуть.

Ну, спасибо, мама! Как всегда — тонна полезной информации и никаких неожиданностей! Что ты ещё забыла мне рассказать?!

И почему книга вмешалась именно сейчас?! Ведь Алан и раньше предлагал помощь! Но книга не проявлялась!

Неужели потому, что он назвал меня Викторией?

Мама говорила, что пока я Катя — сюжет меня не видит. Если подумать, Алан впервые назвал меня прошлым именем. Он главный герой истории, на него завязана концовка… Однако, я думала скрываться надо именно от Элизы. Неужели, моё имя послужило курком?

«Это всё догадки… А что теперь делать? Как быть?!» — мучительно думаю я.

Через боль выпрямляюсь. Меня колотит озноб, метка горит. В груди разверзлась дыра, которую невозможно заполнить. Хочется упасть лицом в подушку и рыдать несколько часов кряду, а лучше потерять сознание, забыться, но у меня ещё есть незаконченные дела.

«Если спасти Джареда. Если переписать чёртову книгу, то Алан простит», — шепчет на краю сознания тоненький голос надежды.

Я хватаюсь за эту мысль, как за спасательный канат. Все переживания уходят на задний план. Прямо сейчас у меня есть цель.

«Верно! Ничего не потеряно!» — говорю я себе. И выхожу из комнаты в людный коридор.

Тут всё по-прежнему: слуги суетятся, стражники дежурят на каждом углу. На меня никто не обращает внимания. Алана нигде нет… Зато я вдруг замечаю Элизу. Она стоит в конце коридора, взгляд голубых глаз направлен на меня.

«Не к добру, — мелькает колючая мысль. — Как давно она здесь? Видела ли как Алан нёс меня на руках? А что, если подслушивала?»

Вместо привычного страха я чувствую злость. Хочется схватить эту белобрысую девчонку и встряхнуть хорошенько! Может, эта недоделанная писательница испугается и сама перепишет чёртову книгу?

Стоит мне сделать шаг навстречу, как целительница разворачивается и уходит, да так быстро, что это напоминает побег. Решаю не гнаться следом. Сейчас есть дела поважнее.

— Подскажите, — спрашиваю я у случайной горничной, — когда начнётся инициация?

— Так уже полным ходом, — отвечает та.

— Как это?! — пугаюсь я. — Так рано?

— Божественное Древо Игдрос уже призвало своих детей, — чопорно отвечает женщина.

«Ох! Надо бежать!» — понимаю я и припускаю по коридору в противоположную от Элизы сторону.