Я вцепляюсь в перила, а взгляд тянется к далёкому Игдросу. Даже отсюда я различаю его свечение. Мне надо к нему, иначе…

Что «иначе» — думать не хочется.

Я спрыгиваю с балкона на этаж ниже, прямо в полёте обращаясь в волка. Мощно отталкиваюсь лапами от земли и бегу по направлению к Древу.

«Только бы успеть…» — звенит в голове.

Путь занимает часы. Хотя кажется, никогда раньше я не бежал так быстро. Зверь напрягает все силы, мышцы звенят от напряжения, но это ничто по сравнению с тем водоворотом боли, что творится в душе.

Охранники на входе в замок спешат упасть на одно колено, а мне охота их растерзать. Как получилось, что Виктория снова в опасности? Куда они смотрели?!

Одёрнув себя, несусь к Игдросу. Он — огромный, величественный, мерцает в темноте ночи. Половина молодых оборотней уже обратились в зверей и отправились в лес, другие всё ещё лежат, укрытые магией Древа, но и их трансформация подходит к концу. Джареда нет, наверное, он уже в лесу, проходит своё испытание.

Замерев возле змеящихся корней, втягиваю носом воздух.

Виктория… Её запах всюду. Словно она бродила кругом, выискивая что-то. Иглы страха впиваются в душу. Зверь скулит, точно от тяжкой раны.

Что если…

Нет, она бы не стала касаться Древа! Это же самоубийство.

Или всё-таки…

Я пускаюсь в поиски. Как безумный, рыскаю средь корней, следуя за запахом Виктории. Делаю у Игдроса несколько кругов, подходя к стволу ближе и ближе.

Запах Виктории витает у самого Древа. А потом я вдруг вижу на одном из вздыбленных корней крохотный серебряный лоскут. Сердце в груди покрывается коркой льда, звенит от напряжения, готовое разбиться.

Платье Виктории было именно из такого материала. Я уверен, ведь сам его подарил.

Одним прыжком я оказываюсь возле обрывка ткани. Мне страшно оттого, что могу увидеть, заглянув за корни. Что, если там Виктория, замершая в вечном сне? Кажется, никогда в жизни я не боялся сильнее. Горло пережимает невидимая цепь, внутри словно что-то ломается, вот-вот треснет, переломит меня пополам…

Перепрыгиваю корни. Заглядываю под них.

Виктории там нет.

Зато в беспорядке лежит её платье, украшения и туфли.

Волк тут же бросается обнюхивать одежду и землю рядом. Да, это точно её! Рядом пахнет чужой магией, на корнях я обнаруживаю тёмный след, словно кто-то швырнул сгустком энергии. Ещё тянет духом целительницы — Элизы.

Судя по запаху, больше никто приходил. А значит, тело Виктории не уносили.

А значит… Она ушла сама… Ушла на четырёх лапах… Не сумела трансформировать одежду, поэтому всё и осталось лежать здесь.

В это сложно поверить. Почти невозможно! Виктория стала оборотнем. Она жива!

Жива…

Облегчение настолько сильное, что едва не сбивает с ног. Затапливает горячей волной, растапливая лёд, сметая боль. Однако, тревога не уходит, царапается в глубине.

Зверь рычит и уверенно поворачивается к лесу. Когда Виктория стала зверем, её запах поменялся, но у меня нет сомнений, что я легко найду её. Кажется, даже выколи мне глаза и разбей волчий нос, я всё равно её отыщу, точно в грудь встроен магический компас, настроенный на одну-единственную душу.

Оставлять её одну я не намерен. Каждый раз, как отворачиваюсь, она умудряется оказаться на грани гибели.

Оттолкнувшись лапами, несусь к лесу. Волк воет внутри, рвётся, тянет. Я его не сдерживаю, наоборот, подгоняю. Я совершенно уверен, что должен найти Викторию и остаться рядом, проследить, чтобы всё было хорошо, иначе что-нибудь снова случится. Иначе потеряю её… на этот раз навсегда.

Если она стала оборотнем, значит, была полукровкой. Если вспомнить, её мать — вторая Королева, была ребёнком оборотня и человека. Вот и причина… Хотя подобное редко случается, но иногда зверь просыпается через поколение. Если магия человека достаточно сильна, то зверь внутри может выжить, вырасти… что и произошло с Викторией.

Как можно быть настолько невезучей… и удачливой одновременно! Словно за Викторию борются две противоположные силы. Одна всё время толкает её в бездну, а другая в последний момент отталкивает от края.

Я врываюсь в магический лес, петляю меж деревьев. Воздух здесь буквально пропитан магией, листва настолько плотная, что скрывает небо. Темнота вязкая, липкая, цепляется за лапы, сбивает с толку. Но зверю не нужны глаза, чтобы видеть.

«А ведь Виктория даже не училась контролю ментальной сущности, — вдруг понимаю я. — Не отрабатывала физических навыков, чтобы суметь подавить зверя личной силой. Да и магию она почти не изучала».