Кончик ее носа и пальцы онемели, несмотря на перчатки. Она опустила капюшон на лицо сильнее, склонив голову. Снаружи никого не было. Редкие будут ходить в такую бурю по улицам. Она была рада, что успела посетить аббатство и почитать до того, как снег запер ее в замке Нортвинд.

Ее пальцы ног онемели, как нос, когда они добрались до двора замка. Кард открыл для нее дверь и заговорил со стражами внутри. Селена топнула ногами, убирая снег, и пошла к своей комнате, чтобы переодеться в теплые сухие вещи.

— Леди Селена.

Селена обернулась и увидела, что Тэгис приближался из одного из коридоров.

— Здравствуйте, Тэгис. Мы с Карлом вернулись из аббатства Барис.

— Хорошо. Я уже хотел идти за вами.

Селена потянула за кончики перчаток.

— Как лорд Дамиен? — спросила она, надеясь, что Тэгис расскажет ей больше о том, что не давало покоя Дамиену.

Тэгис остановился перед ней.

— Он все еще в своей комнате. Ему станет лучше через день или два.

— Ясно. Спасибо, что дали знать, — Селена сняла перчатки и повернулась, Тэгис окликнул ее:

— Миледи.

Селена обернулась.

Тэгис открыл рот, потом закрыл его и открыл снова.

— Возможно, вы могли бы ему помочь.

— Помочь?

Тэгис шагнул ближе.

— Два года назад в этот день Дамиен потерял брата и родителей и стал великим лордом дома Марис.

Селена смотрела на свои перчатки.

— Я слышала, как монахи говорили об этом.

— Простите, что не сказал вам заранее. Дамиен хочет быть один в это время. Двойная потеря и ответственность — тяжелое бремя. Люди знают, что он горюет сегодня, но это не просто печаль. Внутри него дыра, которую он скрывает ото всех.

Она подняла голову.

— Ото всех, кроме вас?

— Я знал лорда Дамиена еще мальчиком. Он мало может от меня спрятать.

Дыра в Дамиене. Селена вспомнила каплю тьмы в его сияющей душе в пейзаже сна. Об этой дыре говорил Тэгис? О потере его семьи.

— Я не знаю, что могу сделать, — она мало знала о такой боли или любви. Но она ощущала то же сильное желание, что и в аббатстве — желание утешить его. Но как?

— Будьте с ним. Я говорил с Дамиеном, но я — советник и страж, я не могу многого. Может, как его жена, вы сможете поговорить с его сердцем так, как я не могу.

Поговорить с его сердцем? Селена чуть не рассмеялась. Тэгис ничего не знал о ее прошлом. Что она знала о помощи страдающим? Она умела только причинять боль и искать слабости в пейзаже сна.

Но она помогла Дамиену во время его лихорадки, когда они прибыли в замок.

Но он не спал сейчас. И они не говорили о той ночи.

— Прошу, леди Селена, — сказал Тэгис. Она видела любовь к лорду в глазах мужчины, и это ее тронуло. Многие люди любили Дамиена и заботились о нем. Это отличалось от реакции горного народа на дом Рейвенвуд.

— Я посмотрю, что смогу сделать.

Его плечи опустились, он слабо улыбнулся ей.

— Спасибо, миледи.

Селена пошла по коридору, ее эмоции спутались в ней, желудок от этого сжался. Что ей делать? Как помочь? Поговорить с ним? Она даже не знала, что сказать! Может, стоило просто уйти в свою комнату.

Но она так не могла. Вес этой мысли был еще тяжелее. И она обошла свою дверь и остановилась у двери Дамиена.

Она смотрела на серую дверь, свечи трепетали в коридоре. Ее сердце колотилось в груди.

Хватит страха. Она сжала потные ладони в кулаки.

«Я не знаю, что сказать, но хочу ему помочь, как он вызвался помочь мне».

Она не дала себе передумать и открыла дверь. В комнате было темно, лишь огонь горел в камине слева, бросая на пространство оранжевое сияние. Дамиен стоял у трех больших окон с видом на море. Его одежда и силуэт сливались с темнеющим небом.

— Дамиен? — тихо сказала Селена, сжимая край двери. Он ничего не сказал и не обернулся. Она прошла внутрь и закрыла за собой дверь.

Селена сглотнула и сделала шаг.

— Я слышала, что тебе нездоровилось, — еще шаг. — Тэгис рассказал, почему.

Его тело напряглось.

— Я… не знаю, что сказать, — она прикусила губу и опустила взгляд, сделала еще шаг. — Я еще не теряла того, кого любила, — это было не совсем так. Когда она сбежала из Вороньего замка, она оставила тех, кого любила, позади: Офи, ее отца, слуг, ее народ, даже Амару. Лицо матери мелькнуло перед глазами, и она сморгнула картинку.

Она все отдала бы за ночной разговор с отцом в его кабинете, или чтобы принести Офи ее любимый цветок. Даже для сражения с Амарой.