Верховная смотрела на красивое узкое лицо Изы, делала вид, что внимательно слушает графиню, а перед глазами стояло породистое мужественное лицо Майстрима Данери.

Она помнила, как заиграло тогда её любопытство, осознала, что ей действительно стало интересно узнать представление ровенца о себе. Мальчик - император был далеко не так прост, как она ранее считала, а ещё, похоже, создан из гранитной породы с железными жилами вместо нервов. 

О-очень интересный мужской экземпляр. На удивление. Давно она не встречала никого похожего. Очень давно... 

Молодой император Ровении напомнил Верховной Фурии кое-кого из далёкой молодости, из того времени, когда Бердайн сама была молодой девчонкой, такой, как Еления и Криста, а тот мужчина добивался её расположения...

— Любопытно. И какой же вы ранее представляли меня?

— Я отвечу, — согласно качнул головой ровенец и твёрдо добавил: — Но и вы ответите мне на такой же вопрос.

— Договорились, — легко согласилась королева. Говорить правду в лицо она всегда любила, а гордому ровенцу скажет её с большим удовольствием. 

— Я представлял вас жестокой и ограниченной женщиной, которая слепо поклоняется древним устаревшим традициям, живет, как дикарка, держит клан фурий в железном кулаке с помощью запугиваний и наказаний. К тому же которую не терпит собственная внучка, предпочитающая жить в Ровении.

В этот раз Бердайн не смогла сдержать удивления: ну, надо же, к чему приводит закрытый образ жизни, и чего только непосвящённые в обычаи и традиции Земли Фурий не выдумают! Хотя...

Небольшая доля истины в словах наглеца всё же была. Их клан до сих пор жил, следуя многим древним традициям. Не слепо, нет, вполне осознанно, медленно и нехотя изменяя их, с осторожностью присматриваясь к новым жизненным реалиям, к реформам в соседних империях, по возможности изменяя свои традиции в соответствии с возникающей необходимостью. 

Бердайн признавала это, поскольку всегда старалась быть правдивой и с собой, и с другими.

— А теперь какой вы видите меня? 

Ровенец смотрел прямо в глаза, не отводил взгляда и не смущался.

— Я давно уже восхищаюсь вами и безмерно уважаю, с недоумением вспоминаю свое прошлое заблуждение, — честно ответил Майстрим. — Отношусь к вам с таким же уважением, как к собственной матери.

— А вы знаете, это очень приятно слышать —сыновей у меня, к сожалению, нет, и очень льстит, — удивилась Бердайн, понимая, что действительно польщена. 

— А теперь слушайте вы... я представляла вас гордым, высокомерным засранцем, слишком много о себе думающем, — с видимым удовольствием проговорила королева, и, поскольку никогда не являлась лгуньей, то добавила: — в то же время смелым и отважным, не лишённым благородства и порядочности. И всё же... — Фурия сделала выразительную паузу, — всегда считала вас абсолютно не подходящей парой для моей приёмной внучки. Совершенно.

— Все ещё продолжаете так считать? — голос ровенца прозвучал спокойно, но Бердайн Огдэн сразу отметила появившейся холод во внезапно сузившихся зрачках стальных глаз и позу, которая из расслабленной стала вдруг напряженной.

И всё же император Ровении ещё такой мальчишка... 

Молодой. Ранимый. Обидчивый? 

Ну конечно, его задело то, что она назвала самого императора Великой Земли засранцем. 

Бердайн ухмыльнулась своим мыслям, поймав удивлённый взгляд темных глаз графини Изы Мароу.

А что ещё она могла думать о нём в то время, когда её «необыкновенная пустышка», её любимая девочка, в свое время страдала по этой ледяной высокомерной глыбе, и, несмотря на нежные чувства, каждый раз при встрече испуганно шарахалась?

— А сейчас... — намеренно медленно протянула Верховная, слегка загадочно улыбаясь, — я в полной растерянности и не понимаю, как относиться к вам, к вашим чувствам и вашим намерениям в отношении Елении. Кстати, поясните, каковы они?

— Самые серьезные. Я прошу вашего разрешения ухаживать за Еленией, чтобы сделать ей предложение.

— Самые серьезные, — хмуро повторила Бердайн. — А если я не дам вам своего разрешения? — холодно поинтересовалась она. — Несмотря ни на что, я не изменила своего мнения по поводу того, что вы не пара Елении. А свои доводы я озвучила в нашей беседе.

— Ваше величество, три года назад ваша сестра, уважаемая мной целительница Огдэн, здесь в госпитале, посоветовала мне забыть Елению пока стало не поздно... Только для меня уже поздно... 

— И что это означает?

— Я в полной мере осознаю, к чему приведёт наш союз, реально смотрю на сложившиеся обстоятельства, понимаю, что будет непросто, и тем не менее... — взгляд ровенца стал твёрдым, — я не могу отступиться. Понимая, что у меня есть хотя бы небольшой шанс на счастье, я буду бороться за него.