Дно мутнобелой склянки глухо стукнуло о поверхность низкого столика.

– При приступах истерики - это.

Рядом появился длинный, некрасивый пузырек из синего стекла.

– И ещё это.

Третья склянка была зеленой и напоминала формой жирную лягушку.

– От простуды, в совокупе с растираниями и масляными обертываниями. Я, разумеется, буду навещать геррну Патрелл регулярно. И мне хотелось бы, чтобы все мои назначения выполнялись точь в точку. Как думаете, геррн Патрелл, кому - то из прислуги можно доверить это? Или же мне прислать сиделку?

Дьорн, всё это время стоял, молча подпирая стену. Голос целителя проникал в его голову, будто сквозь влажную вату или сон.

Лорд прекрасно видел, что жена уже давно очнулась. Очнулась уже тогда, когда подняв с пола вздрагивающее, легкое, мятное тело, Патрелл уложил Беллу в постель. Когда вбежали служанки, охая, причитая и кудахча клушами, девушка даже пыталась успокоить их, лепеча горящими губами, что всё хорошо. Приехавшему целителю леди Патрелл даже улыбнулась и, натянув простынь до подбородка, принялась извиняться и краснеть.

Но... только завидев рядом мужа и поняв, что он всё это время был рядом, закрыла глаза и пока больше не открывала, вежливо и односложно отвечая на вопросы прислуги и врачевателя.

Бастарду не досталось ничего, кроме холода и молчания.

Нет... Жена посмотрела на него, конечно. Но вот с таким же чувством смотрела она и в потолок, и на стены, и в пустоту. 

Неожиданно, но эта молчаливая мраморность оказалась намного невыносимее истерических воплей и несдержанных выходок. Скользнув по лицу жены взглядом, лорд почувствовал, как холодок пробежал по спине... Мелко перебирая шершавыми, тараканьими лапками, пробрался под кожу и замер, словно чего - то выжидая.

– Пришлите сиделку, - кивнул Дьорн целителю - Это не будет лишним.

Рассудив так, что местная прислуга тупа и ненадежна, бастард решил, что присутствие вышколенной и исполнительной женщины здесь не помешает. Бабочка сейчас зла и обижена непонятно на что, идиотки служанки могут что - то недопонять, забыть или перепутать. А от него самого геррна Беллиора вряд ли примет помощь.

Можно, конечно, заставить. Но это... на крайний случай. Пока так вопрос не стоит. 

Проводив целителя, лорд вернулся в спальню. Разогнав прочь суетящихся служанок, присел на край кровати.

– Белла, - начал он, царапая глотку словами - Тебе всё также плохо? Не легче, нисколько?

Девушка перевела дыхание очень осторожно. Так, словно боялась нарушить тишину или кого - то разбудить.

– Благодарю вас, - ответила, открыв глаза, но глядя в сторону - Мне намного лучше, геррн Патрелл. Я прошу прощения за причиненные беспокойства и... ущерб.

Ущерб? Что она несет? Бредит?

Он растерялся. Не помогают, видно, целителевы припарки! Зря только деньги отданы.

Вот и напоили уже Бабочку ими, а всё также. Ничего ей не нравится, ничего не помогает, и ничего неохота.

– Никакого ущерба, Беллиора, - произнес ровно, стараясь сдерживаться - Ты моя жена. И это твой дом. А я твой муж, и я должен... Болезнь с любым из нас может случиться, всё зависит от воли Богов... Твоей вины здесь нет. 

И вот не сказать, что жена не слушала его...

Слушала. Смотрела по прежнему в стену, но слушала.

– Ты, может, хочешь что нибудь?

Девушка покачала головой:

– Благодарю покорно, геррн Патрелл. Ничего не надо.

Будучи удовлетворен относительно, кивнул головой. Внутри клокотало, буря грозилась вырваться наружу и, чтоб не допустить этого, Дьорн повернулся, чтобы уйти.

Слова, сорвавшиеся внезапно с его собственных губ, остановили лорда в полушаге от двери.

– Так ли уж было всё плохо, Беллиора?

Леди Патрелл шумно выдохнула воздух. Видимо, и у неё внутри было неспокойно! Да даже и не видимо, а совершенно точно.

Если б Белла вдруг обернулась драконом, да вместо воздуха дохнула пламенем, то и спалила бы и спальню, и половину поместья, уж точно.

– Ну, если вы спрашиваете... КОРН - ЛОРД!
– слова вышли злым свистом - Это было отвратительно. Я вообще не понимаю, что другие женщины находят в этой дряни... Вот вы спросили, что я хочу. Есть одно желание, геррн Патрелл.

Дьорн зло сузил глаза.

– И какое же, моя драгоценная?
– сделав несколько шагов назад, бастард навис над постелью.

Беллиора приподнялась, скомкав простыни.

– Всего одно, - ровно сказала она, глядя на мужа снизу вверх - Супружеский долг. Я согласна исполнять его... ну скажем... раз в неделю. Совершенно понимая, чем мы, наша семья, вам обязана, я... не отказываю вам. Но... 

Тут же ощутив возвращающуюся горячечность, Белла поняла, что сболтнула лишнее. Понадеявшись на то, что лорд примет во внимание её теперешнее, жалкое положение и смилостивится... Какая наивность! Положение баронессы Анкрейм было жалким изначально, однако же это не мешало мужу взять её практически силой в первую ночь. Он не спрашивал её разрешения тогда. Кто сказал, что спросит теперь? И ведь никому нет до происходящего никакого дела, совсем никакого.