– Ты хочешь зеленый свет на то, чтобы делать что захочешь с другими девушками?

– Аметист, - сухо говорит он, приподняв брови.
– Я, бл*ть, не хочу никого другого и не вижу себя в ближайшем будущем с кем-то другим, но, как и ты, ненавижу ярлыки. Не из-за обязательств, потому что я уже уверен, что никуда не сверну, и мы оба знаем, как сильно презираю измены… а потому, что чертово общество говорит нам, что мы нуждаемся в ярлыках, чтобы это сработало.

Это имеет смысл, и впервые с того дня как мы воссоединились с ним, я могу видеть, почему вслепую выбрала его.

– К черту общество, - ухмыляюсь я.

Он тянет меня за руки, и прижимает к своей груди. Я закрываю глаза, вдыхая его запах, позволяя ему окутать меня словно безопасное одеяло.

– Ты бесишь.

Мэддокс смеется, целуя меня в голову.

– Ты приедешь в следующие выходные?

Я киваю, выходя из его хватки, чтобы продолжить паковать остальные свои вещи.

– Да! Сейчас мне нужно навести здесь порядок.

Он изгибает губы в улыбке.

– М-м-м, не сейчас…

Поднимает меня, схватив сзади за ноги и бросает назад на кровать. Я кричу и смеюсь, когда он плюхается на кровать вместе со мной.

– МАМ, Я ЗА РУЛЕМ.

Вы могли подумать, что у нее будет больше материнской заботы, но она на миссии - выяснить, что происходит между нами с Мэддоксом.

– Знаю, но у тебя есть Bluetooth. Просто, пожалуйста. Я знаю, что ты, возможно, все еще злишься на меня.

– Я не злюсь.

Это правда. Я выбросила большую часть злости с Мэддоксом где-то три часа назад. Это значит, что, возможно, я использовала его член для личных целей - яростный секс чудесен. Что также значит, что все еще чуть больше, чем в часе езды. Отлично. Хотя, я очень взволнована снова оказаться в Вашингтоне.

– Злость полезна, Эми. Я беспокоюсь о тебе и о том, что ты держишь свои эмоции внутри. Это нездорово.

Я закатываю глаза.

– Ты, ты и он? Вы встречаетесь?

– Мы не встречаемся, мама. Мы просто трахаемся, теперь мы покончим с этим?

– Аметист Лили Тейтум!

– Мама, - отвечаю я.
– Послушай, мне нужно идти. Ты обр… обры… ваешь…

Я отключаюсь и выключаю телефон. В некоторые дни она может быть изматывающей. Вскоре понимаю, что мне нужна музыка. Бл*ть.

Дом моего отца построен из камня, с большими окнами, на которых такой слой налета, что они видны сквозь трещины в краске. Он переехал сюда, когда мне был год, из-за чего я проводила с мамой очень много времени. Я была бы не против, если бы мой отец жил ближе, и могла бы видеть его чаще. Я люблю маму, но с отцом всегда была близка.

Выбираюсь с водительского места и широко развожу руки.

– Эми!
– Лара, партнер моего папы и всемирно известный адвокат, открывает дверь. На ней белый фланелевый костюм-двойка и шлепанцы.
– Привет, девочка!

– Привет!
– я улыбаюсь, направляясь прямо к ней.

Она внимательно изучает мою реакцию. Карими глазами смотрит в мои голубые. У нее длинные волосы цвета пепельный блонд и черты лица, которые я называю мышиными. Она хорошо относится к моему отцу и всегда была милой по отношению ко мне. Они с папой вместе с тех пор, как мне было пять, я думаю, поэтому, в каком-то роде, она всегда была здесь. Лара притягивает меня в объятия, и я расслабляюсь.

– Твой папа на заднем дворе, играет с барбекю. Я немного напугана.

Я смеюсь.

– Да, я не виню тебя. Убедись, что Рокко как можно дальше от гриля.

Она открывает дверь шире, и я ступаю внутрь, закрывая ее за нами. Рокко - немецкая овчарка моего отца.

Следуя за ней вглубь дома, я прохожу мимо гостиной и кухни, прямо к двери, которая выходит на задний двор.

Папа переворачивает котлеты, одетый в фартук, который я купила ему на день отца пару лет назад, с надписью: «Не оставляйте меня наедине с грилем», а в другой руке держит пиво. Прислоняюсь к дверной раме, борясь с ухмылкой, появившейся у меня на губах.

– Привет, папочка.

Папа быстро оборачивается, улыбка сияет на его лице. Мой отец - мужчина классической красоты. В его темных волосах уже видна седина, вокруг глаз и на щеках есть морщинки. У него заразительная улыбка и смех, которые могут зацепить даже самых злых людей. У него куча друзей и папа всегда был душой компании. Но также он бывает немного пугающим, когда хочет этого - особенно, когда дело касается меня.

– Привет, милая, как дорога?

Пожимаю плечами, подходя к нему, он обнимает меня, и я погружаюсь в его тепло.