Шрифт:
– В самом деле? – «ночной хирург» остановился, глянул очень внимательно. – Как долго?
– Ну, после этого… посвящения вашего. Может, следующее прошел?
– Увы, нет. Вторая ступень посвящения – собственноручно убить инфернальную тварь. Третья ступень – выжить в схватке с превосходящей силой. До этой стадии ты можешь идти годами и торопиться здесь точно незачем, потому сейчас думай о другом. Нужно заставить человека раскрыть свою истинную суть, желательно сразу. Справишься?
Хотелось ответить, что он не фокусник, но старший товарищ уже сделал пару шагов и тренькнул звонком. Пара минут тишины, потом на темной дверной поверхности обозначилась точка света. Кто-то изнутри отодвинул «глазковую» заслонку.
– Здравствуйте! – пожелал Тим молчаливой двери. – Откройте, пожалуйста, у нас мало времени.
Глава 4
Хорошо получилось – не жалостливо как у побирушек, но и без наглости. По-деловому.
– Чё надо?
– Мы развозим продуктовые наборы для ветеранов и членов семей. Ваша квартира есть в списке.
Защелкали замки, заскрипели петли, выглянула девушка чуть старше Тима, на вид. Пухлощекая, румяная, с хитрыми черными глазами, в розовом халате не первой свежести. Стрельнула взглядом по коридору и чуть напряглась:
– И чё? Где наборы-то?
– Так вы сперва папу позовите. Или дедушку.
– Чё, с дуба рухнул?! Сла-ав, тут непонятки какие-то!
Дверь, впрочем, закрыть не спешила – Тим не страшен, а Арчибальд непонятным образом остался без внимания. Опять, наверное, глаза отвел! Так и стояли, пока из глубины квартиры не пришлепал тапками этот самый Слава: с виду в отцы годится как Тиму, так и девушке, рыхловатый, с брюшком. Тоже в халате, не скрывающем бледных, безволосых лодыжек.
– Так, что тут у нас?!
– Здравствуйте, – повторил Тим с деловой учтивостью в голосе. – Извините, что солгал вашей дочери, но…
Девица хихикнула, Слава нахмурился.
– Ты кто таков, малец? Чего надо?!
– Извините, что солгал, но вы, похоже, один из самых близких мне людей на этом свете. Вы ведь были другом моих родителей, да?
– Ты чего паясничаешь, сопля малолетняя?! По шее захотел?!
– Ну, зачем вы так? Я не намного моложе этой славной девушки, которую принял за вашу дочь. Простите мне это недоразумение, а потом…
Не договорил – Слава двинулся вперед с максимально-решительным видом. Так бы и выскочил в коридор, но на пути вдруг образовался Арчибальд, во всём костюмно-галстучном великолепии. Девушка ойкнула, хозяин квартиры переменился в лице, будто кость проглотил.
– Теперь и я поздороваюсь, – сказал «ночной хирург» сурово и неприязненно. – Мы здесь рассчитывали найти поддержку, а что на самом деле? Сплошное растление малолетних! До пятнадцати лет лишения свободы, при очень хорошем адвокате!
– Н-но, позвольте… Ксюша, она… ей почти семнадцать, и по закону…
– По закону вам отвесит суд, а дальше будет «по понятиям». Знаете, что делают в тюрьме с такими как вы, Вячеслав Борисович?
Слава не ответил – глядел в удостоверение, раскрытое перед носом, медленно бледнел.
– Мы войдем, если вы не против? – набалдашник трости толкнул хозяина в грудь, оттеснил с дороги, Тим шагнул следом, придав лицу значительное выражение. Слава съежился, но собственное лицо попробовал сохранить:
– Да, разумеется, я всегда рад гостям с чувством юмора. Ксюшенька, приготовь-ка нам чаю!
– Спасибо, мы не голодны. Побеседуем с глазу на глаз, это в ваших интересах.
Прошли прямиком на кухню, Тиму ударило в нос привычным столовским запахом: горелая гречневая каша, рыба и что-то еще, совсем не деликатесное. Ведро переполнено, на краю сидит наглый рыжий таракан, не думает даже бежать.
– Присаживайтесь, э-э…
– Арчибальд Генрихович, – помог «ночной хирург», с сомнением разглядывая стулья. Тронул ладонью ближайший, поморщился, но сел.
– Как вы поняли, Вячеслав Борисович, мы здесь не ради амурных дел, хотя для вас самого они могут оказаться фатальными. Посему предлагаю отвечать на вопросы честно, подробно и без утайки.
– Да-да, конечно… такая структура, ради моей скромной персоны, это ж понятно…
– Этот молодой человек уже сообщил, что является сыном ваших погибших друзей. Муж и жена Долгих, помните?
Слава побелел лицом – насколько это вообще возможно для живого человека. Хотел что-то выговорить, но закашлялся.